Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2

Свадьбина Любовь

– Не надо!

– Санаду, ну что тебе, жалко что ли со мной переспать?! Трудно? Я никогда тебя об этом не просила.

– И не стоит начинать!

– Давай попробуем.

– Изрель, у нас исключительно деловые отношения, мы же договорились!

«Это не может быть правдой, – повторяет про себя Санаду, не забывая сохранять дистанцию. – Это не может быть правдой!»

Но при этом всё такое настоящее!

– Я тороплюсь! – не сбавляя скорости Санаду косится на дверь, но понимает, что рваться к ней бесполезно: как только его с Изрель перестанет разделять

кровать, та его поймает, он же не воюет с женщинами, отбиваться будет трудно.

– Удовлетворишь меня – отпущу, – Изрель бодра и напориста. – Быстрей начнём, быстрее кончим!

– Я протестую!

– Протест отклоняется! – Изрель прибавляет скорость, и Санаду тоже приходится шевелиться усерднее.

Он огибает противоположную от выхода сторону кровати, когда дверь приоткрывается, пропуская Сонли. Она плотоядно смотрит на пробегающего мимо Санаду и скалится в улыбке.

– Изрель, я помогу! – Сонли встряхивает наручниками.

Санаду даже обдумать ничего толком не успевает, как оказывается на удерживающей балдахин раме. А оттуда перепрыгивает на люстру, благо потолки высокие. Хрустальные подвески на люстре нежно позвякивают.

Черноволосая Изрель и беловолосая Сонли, всё ещё покачивающая наручники, подходят ближе, смотрят на него снизу вверх, словно хищницы на загнанную на дерево добычу.

«Это всё не по-настоящему, не по-настоящему», – как мантру повторяет Санаду, и разумом это понимает, но все ощущения уверяют, что облизывающиеся Изрель и Сонли вполне себе реальны.

– Санаду, спускайся, – ласково зовёт Изрель.

– Мы тебя не обидим, – уверяет Сонли, пощёлкивая наручниками.

– Честно-честно, – елейно обещает Изрель.

– Тебе даже понравится, – шире улыбается Сонли. – Может быть.

***

Поляна резко сменяется вонючей сумрачной подворотней с горами мусора. Тишина – криками и звуками ударов.

Какая-то потасовка. Судя по старомодной одежде пяти дерущихся – это Эёран.

Спиной к нам стоят два мужчины, и против троих противников они держатся неплохо: огненные шары из рук центрального нападающего разбиваются об их магический щит, ножи напирающих с боков бандитского вида мужчин не могут глубоко войти под едва видимую плёнку.

Кошусь на Мару: она хмурится. Но её рука в моей руке даже не дёргается.

Странно, что её нет в этой сцене, потому что подобные подворотни точно не мой страх.

Натиск усиливается, и обороняющиеся отступают.

– Локк, сдавайся! – рычит центральный из тройки атакующих и ударяет по щиту более крупным файерболом. – Вас осталось двое!

– Да щаз! – отзывается брюнет, продолжая отступать вместе с кудрявым напарником.

Их по-прежнему прикрывает совместный щит.

«Вообще, от защиты сражения не выигрываются», – успеваю подумать я, и вдруг рука Мары сжимается на моей. Краем глаза замечаю, как расширяются её зрачки. А в следующий миг за наступающими из кучи мусора поднимается катана. Сама по себе! Взмывает чуть выше их голов, лезвие вспыхивает в тусклом освещении.

Мощным

порывистым движением катана срезает головы двум ближним нападающим и застревает в шее третьего. Весь проулок заливает кровью, и её металлический запах перебивает царящую здесь вонь.

Ну словно японский фильм о мечниках смотрю, там такие же фонтаны хлещут.

Прислушиваюсь к себе и с радостью отмечаю, что никакого желания попробовать крови нет.

Магический щит победителей истаивает, позволяя осевшей на нём крови схлынуть вниз, забрызгивая ботинки мужчин.

– Локк, твою ж мать! Ну обязательно было так? – шипит его напарник.

– Переживёшь, – холодно произносит этот самый Локк, направляясь к одной из куч мусора.

Катану, всё ещё висящую в воздухе, он подхватывает и отточенным движением избавляет от крови. Перешагивая ещё дёргающееся тело, убирает меч за пояс. После чего тяжко вздыхает и разворачивается к горе мусора, демонстрируя нам свой резкий профиль:

– Выходи. Давай быстрее, пока стражники не набежали.

Куча мусора вздрагивает, поднимается. И становится понятно, что это не просто мусор, а кусок ткани с нашитыми на него веточками, бумажками и осколками. Под ним прячется детская фигурка.

– Ты почему не следовала плану? – строго спрашивает Локк.

Ответить фигурка не успевает: в подворотню вбегает толпа мужиков с ножами, и Локк, резко поворачиваясь к ним, кладёт ладонь на рукоять катаны.

Разворачиваюсь к Маре и перекрикиваю поднявшийся грохот и вой:

– И чем страшна эта потасовка в подворотне?

Мара отрывает зачарованный взгляд с творящейся за моей спиной резни и сосредотачивает на мне.

– Менталисты остро чувствуют момент смерти. – Мара моргает и встряхивает головой. Усмехается. – Кстати, могла бы и понаблюдать, драка вышла знатная. Но ты же у нас неженка.

Она продолжает смотреть мне за спину, но иллюзия истаивает, забирая крики и запахи крови, возвращая нас на залитую лунным светом поляну в окружении деревьев и троп.

Мара раздражённо цокает.

– А я уже забыла об этом случае, надо же, – задумчиво произносит она. И вздёргивает бровь. – Что, испугалась?

– Видела и хуже, – пожимаю плечами.

Правда, видела только в фильмах. Но Маре об этом знать не обязательно.

– Хм! – выдаёт она.

А я сосредотачиваюсь на ощущении присутствия Санаду. Оно притуплено расстоянием, но всё же есть. Погружаясь в себя, я игнорирую выжидающий взгляд Мары.

Если она думает, что я после этой демонстрации тяжёлого детства испугаюсь и отступлю от Санаду – зря, он сам решит, с кем оставаться.

Если Мара считает, что я её пожалею – ошибается: даже если этот случай её когда-то испугал, теперь она убивает свободно.

Если полагает, что начну расспрашивать – она странная: я ну точно не хочу знать о разборках в подворотнях и участвовавших в них людях. Тут меньше знаешь – крепче спишь.

И вообще – я Санаду ощущаю. А ещё… его страх. Такой сильный, что мои нервы натягиваются и будто изморозью покрываются.