Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2
Шрифт:
Сжав переносицу пальцами, Санаду её массирует. И снова вздыхает.
– Тогда он стал угрожать мне расправой над семьёй. Говорил, если я не перестану думать о них и тосковать, если не соберусь, снова попытаюсь сбежать – он убьёт их. Сначала я испугался. Но потом… мне показалось, что это – пустые угрозы, что он не посмеет. Я по себе знал, что он жесток, но моя семья уже должна была покинуть Новый Дрэнт, и хотя для владеющего телепортацией мага расстояние не так важно, я подумал, что он не станет их преследовать. Не станет нарушать закон, нападая на труппу. Я посчитал его слова пустой угрозой, недооценил его.
Я словно заново оглядываю поле
– И он их убил.
– Да. Причём так… походя, знаешь, – Санаду поворачивается ко мне, и в его взгляде не столько боль, сколько горечь. – Он даже не стал меня больше предупреждать, просто когда я отказался читать его книгу и слушаться, посмотрел на меня с этаким разочарованием и вышел. А через несколько часов вернулся и велел ехать с ним. Я так долго не покидал замка, что сразу согласился. Мне хотелось увидеть дорогу. Подышать свежим воздухом. А он привёл меня сюда, – Санаду указывает на место бойни. – Моя труппа не покидала Новый Дрэнт. Все месяцы моего плена они колесили поблизости. А он их просто убил. Даже новорождённых. Сказал, что раз они меня отвлекают, раз надежда вернуться к ним делает меня несговорчивым, то им не место в этом мире.
Жестоко. Но вместо слов утешения я обнимаю Санаду за плечи и склоняю к нему голову.
– И после этого он посадил меня на поводок крови, чтобы я больше не брыкался.
Уткнувшись лбом в плечо Санаду, крепко его обнимаю.
– Главное, ты освободился! – искренне уверяю я, потому что, на мой взгляд, это действительно самый важный итог.
В ответ – молчание. Санаду напряжён, и… кажется, ему надо выговориться.
– Что было после того, как тебя посадили на поводок?
Иногда важно просто рассказать, сбросить тяжесть с души простыми словами.
– О, я служил, развлекал, слушался. Ненавидел, боялся, мечтал сбежать.
– Это естественно, у тебя не было другого выбора.
– Он уничтожил всех моих близких, а я годами помогал ему выживать и усиливать влияние, – горько признаётся Санаду. – Всё, что меня беспокоило – собственное выживание. И спасла меня почти случайность. Сенешаля Изрель убили, и не в неделю Нергала на дуэли, а в середине года тайком прирезали. К тому времени я жил легально и обладал определённой известностью. Обративший меня вампир официально входил в партию Изрель, она попросила его одолжить меня для расследования.
А ведь Санаду избегает называть имя своего бывшего хозяина.
– Довольно ироничная ситуация получилась: именно мой так называемый хозяин участвовал в устранении сенешаля. С поиском убийцы я не помог: действовали профессионально, с расчётом на помощь менталистов в расследовании, а поводок не позволял болтать лишнее. Тогда, во время расследования, Изрель не делала мне предложений, не спрашивала о службе, но подробно расспросила о моём человеческом прошлом. Вытащила едва ли не всю подноготную, после чего вернула меня обратно. Так что под сильнейшим давлением поводка я только и мог сказать, что Изрель не делала даже завуалированных попыток меня подкупить. Своё предложение она сделала позже.
– Но как же поводок?
– Он, конечно, подразумевал абсолютную верность и полное подчинение. Но менталист умеет работать с памятью, что позволяет ограниченно влиять на восприятие собой тех или иных событий. Я давно был на поводке, не пытался отомстить, поэтому вне выполнения служебных поручений мне давались небольшие послабления. За хорошее поведение, так сказать. Так что просьбу ослабить защиту замка ночью
– Почему просили именно тебя? Ведь ты был на поводке.
– Верность остальных слуг обеспечивалась через мои проверки и ментальные воздействия. Когда всю прислугу дважды в сутки проверяют и заряжают на верность, трудно кого-то подкупить, особенно если слуги одиноки. В условленное время я ослабил защиту, и пока боролся с откатом наказания поводка, Изрель со своими вампирами вошла в замок. Предателей она не любит, а он её предал, пользуясь статусом союзника для получения информации и диверсий. Поводок крови должен был утянуть меня следом за ним, но я хотел жить и попросил Изрель о помощи. Её кровь позволила мне выжить. Она ведь осталась без сенешаля, готовить нового менталиста на эту должность и обращать его в вампира ей в тот момент было неудобно из-за отсутствия свободной квоты, а я хотя бы отчасти был в курсе дел. – Санаду осматривает тела. – Так закончился самый страшный период моей жизни. Они все умерли, а я продолжал жить. И даже радоваться освобождению.
– Это нормально. Когда кто-то умирает, жизнь продолжается. Даже если это кажется несправедливым. Изрель держала тебя на поводке крови?
– Не знаю почему, но эту практику она не любит, поэтому её кровь я пил ровно столько, сколько требовалось, чтобы гарантированно вытравить кровь прежнего хозяина и не позволить меня убить. В благодарность я служил ей. Даже имел наглость срок ограничить: сто лет. Это давало ей возможность спокойно взрастить нового менталиста и обратить по очередной своей квоте.
– Она взрастила Сонли?
– Да. Изрель любит или сама создавать кадры, или принимать на службу крепко ей должных. Я был искренне благодарен за спасение и хотел отплатить столь же искренним трудом. Да просто морально не готов к свободе, самостоятельной жизни. Отвык развлекаться. Хотел забыться. В общем, – Санаду нервно усмехается, – по глупости своей сосредоточился на работе. Показал себя усердным исполнителем. И послушным. Умеющим отбивать наезды окружающих.
– И тогда Изрель решила сделать из тебя правителя кантона?
– Да, я собирался отработать эти сто лет на все сто, и получилась хорошо. А когда Изрель посвятила меня в план моего возвышения, я уже сидел в темнице, и отступать было некуда, – Санаду дёргает плечами.
– Как так-то?
– Да так, – теперь Санаду отчётливо пожимает плечами и начинает качать ногами, глухо ударяя пятками по стенке фургона. – Я же не соответствовал высокому положению сенешаля, раздражал остальных своим происхождением. Вызывал неприязнь тем, что жил на поводке, а потом ещё и хозяина сменил. В общем, лицом не вышел с архивампирами общаться, а по долгу службы общаться приходилось. Естественно, меня словесно доставали не единожды, а я не всегда мог смолчать. Особенно крепко мы зацепились с прежним правителем Лофтийского кантона Лиаром. Сложилось всё: и его неприятие сидевших на поводке, и его гордость собственным аристократическим происхождением. Были основания предполагать, что предыдущего сенешаля Изрель убрали с его подачи. И если это действительно было так, то и моё быстрое появление на этом ключевом посту могло его раздражать. К тому же сам по себе язвой он был знатным. А Изрель не просто не запретила мне сцепляться с ним языком: просила не давать ему спуску. Вроде как моё молчание в ответ на оскорбления роняет её репутацию. Благо архивампиры не имеют права сражаться на дуэли с чужим сенешалем без разрешения его архивампира.