Послания Ивана Грозного

Иван IV Грозный

ни гордися, то тебе уже не встрешно будет. А к урядником твоим послом

нашим у себя на подворье-посольство было правити не пригоже; тово из

предков твоих не бывало. Да о том много говорити ныне несть потреба. А к

нам еси прислал гонца своего Петра Гарабурду з бездельною грамотою,

(Послали к тебе послов своих...Михаила Долматовича Карпова да...Петра Ивановича

Головина...А к нам еси послал гонца своего Петра Гарабурду с бездельною грамотою.
–

Миссии

польского гонца Гарабурды в России и русских «великих послов» в Польше

Карпова и Головина проходили параллельно. Гарабурда был отправлен в Москву в

марте 1578 г. (еще до возвращения Крыйского); Карпов и Головин выехали в мае того

же года. Обе миссии относятся уже к тому времени, когда Баторпй, справившись с

оппозицией в Гданьске, решил начать войну на востоке. Именно поэтому в грамоте,

посланной с Гарабурдой, король подчеркнул, что вопрос о Ливонии остается

неурегулированным между обоими государствами (КПМЛ, т. II, № 19). Именно

поэтому он с самого же начала повел себя по отношению к русским послам так, что

Грозный имел все основания обвинять его в «гордости». Послов задержали уже на

границе Литвы, а затем продолжали задерживать в Польше. Карпов, как впоследствии

писал Баторий, «идучп до нас по дорозе вмер» (КПМЛ, т. II, стр. 41; Гейденштейн, ук.

соч., стр. 33), и руководство посольством перешло к Головину. При приеме послов (в

декабре 1578 г.) король сознательно оскорбил царя, не встав при произнесении его

имени и не осведомившись о его здоровье. Головин, подчиняясь строго установленному

216

московскому дипломатическому ритуалу, отказался вести переговоры (Гейденштейн, ук.

соч.), и пребывание его в Польше затянулось на неопределенное время (послы были

задержаны в литовском городке Мсцибове, оказавшись фактически на положении

арестованных; король оправдывал этот поступок тем, что Иван задержал в Москве

гонца Гарабурду). Такая затяжка переговоров была в интересах Батория: в течение

всего 1578 г. и в первой половине 1579 г. он готовился к походу на Русь, собирал

наемную армию; в Ливонии его войска уже начали войну и завоевали Двинск и

Венден(ср.: Новодворский, ук. соч., стр. 78 - 86.) а сам еси почал на нас изо

многих земель рать копити. А которую еси грамоту к нам прислал с

Петром с Харабурдою, и в той своей грамоте писал еси, чтобы нам то дело,

которое твои послы зделали, отставити, а к своим послом новой наказ свой

послати, и велети им изнова делати о Лифлянской земле. И то где ведетца,

чтоб целовал крест, да порушит его? Хоти послы что и не гораздо зделают,

а то не рушитца,

терпят то до урочных лет; послы проделаютца, ино на них

за то опалу кладут, а что зделают, тово никак не переделывают и нигде тово

не переделывают, а крестного целованья не переступают. Не токмо что во

хрестьянских государствах тово не ведетца, чтобы так через крестное

целованье делати, как ты захотел делати (а зовучися государем

хрестьянским, а не по хрестьянскому обычаю захотел еси делати,

поругаючися нашему крестному целованыо, что мы к тебе на грамоте

крест целовали,. и через присягу послов своих, которое они учинили за

твою душу, и через все то да изнова делати - и тово нигде не ведетца!), аив

бесерменских государьствах не ведетца (Аив бесерменских государьствах тово

не ведетца. - Обвинение Батория в «бесерменстве» (сочувствии мусульманам) и

ненависти к христианам проходит через все комментируемое послание. Обвинение это

имело своим основанием то обстоятельство, что Баторий до вступления на польский

престол был (в качестве семиградского князя) вассалом: турецкого султана и

пользовался его поддержкой в борьбе за престол. Габсбурги обвиняли Батория в

зависимости от султана еще во время переговоров с Грозным в 1576 г., но в первое

время царствования Батория Грозный не пользовался этим дипломатическим

аргументом. Появление этого аргумента в комментируемом послании связано с

попыткой сближения с Габсбургами и папой (см. выше, стр. 515): целый ряд мест в

комментируемом послании дословно совпадает с грамотами, посланными Грозным в

1580 г. императору и папе через гонца Истому Шевригина (см.: Памятники

дипломатических сношений, т. I, стр. 790-793; т. X, стр. 8 - 10). Намеки на

«бесерменство», как и обвинение в некоролевском происхождении, сильно задевали

Батория. Это видно из его ответа на комментируемое послание: «Яко нам смееш

припоминать так часто безсурмянство, ты, который еси кровь свою с ними помешал т.

е.
– находишься с ними в родстве], которого продкове [предки]...кобылье молоко, что

укануло на гривы татарских гакап [кобыл], .лизали...?!» (КПМЛ, т. II, стр. 205)), чтоб

роту и правду переступите; хотя и в бесерменех, и государи дородные и

разумные, то держат крепко и на себя похулы не наведут, а хто порушит

правду, и они тех укоряют и хулят и нигде правды не переступают. Айв

предкех твоих тово не бывало, чтобы порушити то дело, на чом послы

зделают, как ты учинил новую причину! И в книгах своих во всех вели