Послания Ивана Грозного
Шрифт:
наших послов, пошел еси на нашу землю ратью. А тово при предкех твоих
221
николи не бывало, что послы идут, а они бы ратью шли, - нолны послы
чево не зделают, ино то толды рать пойдет, да и тут не скоро. А ныне при
тебе за мечем миритись, ино то которой мир?
И мы видячи твое нежаленье о хрестьянстве, послов есмя своих к тебе
послали наскоро - стольника своего и наместника Нижегородцкого князя
Ивана Васильевича Сицкого-Ярославского,
наместника Елатмовского Романа Михайловича Пивова, да диака своего
Фому-Дружину Пантелеева сына Петелина. А перед ними послали есмя к
тебе парабка своего молодого Федьку Шишмарева з грамотою, чтобы еси
наших послов подождал в своей земле. И тот наш гончик встретил тебя на
дорозе блиско Витепска, и ты на тое нашу грамоту ни поглянул, а сам еси
пошел на нашу землю ратным обычаем, ничего не опуская, не жалея крови
крестьянские. И мы велели своим послом к тебе и в рать итти, чево нигде
не ведетца, что в рати послом быти. И мы и тут тебя тешили, да не
утешили, и ты наших послов не подождал и в Витепске и пошел еси на
нашу землю ратью, а наших послов велел еси за собою вести тихо. А в те
поры наши изратцы Велиж и Усвят и Озерища по твоим жаловальным
грамотам твоим людем отдали, а сам еси пошел к Лукам, а наших послов
велел еси за собою вести. И, пришед к Лукам, учал еси приступати, а
нашим послом велел еси в те поры посольство правити, и тут которому
посольству быти? Такая великая неповинная кровь хрестъянская
розливаетца, а послом посольство делати! А паны твои рада, к нашим
послом приходя, говорили, урезывая одным словом: любо зделай, так ино
будет мир, а не зделают так, как паны говорят, ино миру нет. А и так
которой мир? Паны с послы в шатре говорят о миру, а в те поры по городу
без престани бьют; о чом послом с паны с твоими делати? А ты все то и
поймал, и послом уж и посольствовати нечего, - ано уже посольство их все
изрушилося! (И мы видячи твое нежаленье о хрестьянстве...посольство их все
нзрушилося.
– Гонец Шишмарев прибыл к Баторию в местечко Чашники (место это
Баторий нарочно избрал для встречи русских послов, так как из него шла дорога и в
Смоленск и к Великим Лукам, и было непонятно, куда он собирается итти походом) 19
июля 1580 г., в день, когда истек установленный Баторием срок перемирия; Грозный
просил через этого гонца продлить срок перемирия, чтобы могли успеть приехать его
«великие [полномочные] послы»; Баторий отказал в этом и двинулся через Витебск на
Великие Луки (Гейденштейн,
сдался (после четырехдневной осады) Велиж, 16 августа - Усвят; Озсрище, вопреки
указанию комментируемого послания, было взято Баторием значительно позже - после
падения Великих Лук. 27 августа Баторий начал осаду Великих Лук, а 28 августа к
нему прибыли «великие послы» царя - Сицкий, Пивов и другие. Послы стали
непосредственными свидетелями осады города, находясь в лагере осаждающих в
«особливом намете» (шатре); как сообщает приписка к тексту их «речей», записанных
литовскими канцеляристами, «но лх выеханыо был замок запален так, иж они огонь
видели» (КПМЛ, т. II, стр. 104). Несмотря на это послы проявили большую
настойчивость и упорство, соглашаясь уступить только те города в Ливонии, которые
(после окончательной измены Магнуса) все равно перешли в польские руки, и
несколько западнорусских городов, захваченных Баторием. Переговоры прервались
(послы предложили обратиться к царю за новыми инструкциями) еще до взятия
222
Баторием Великих Лук (6 сентября 1580 г.).). А к нам еси прислал гонца своего
Григорья Лазовицкого з грамотою и с ним отпущал нашего сына боярского
Микифора Сущова, и тут писал еси неподобное дело, чему сстатися не
мочно, а другово еси гонца своего Гаврила Любощинского прислал к нам
(А к нам еси прислал гонца своего Григорья Лазовпцкого з грамотою и с ним отпущал
нашего сына боярского Микпфора Сущова… а другово еси гонца своего Гаврила
Любощинского прислал к нам.
– Гонец Григорий Лазовицкий был отправлен Баторием к
Грозному 5 сентября 1580 г. (накануне взятия Великих Лук); вместе с ним ехал
Никифор Сущов - гонец к царю от находившегося в Польше русского посла Сицкого. В
грамоте, врученной гонцу, король требовал от царя уступки всей Ливонии (КПМЛ, т. II,
№ 54). Через несколько дней к королю прибыла грамота от царя с извещением об
отвоевании русскими у поляков захваченного ими на время Крейцбурга (тамже, № 55).
Баторий в ответ на это послал к царю гонца Любощинского, «похваляяся», что он взял
Великие Луки (там же, № 56).) з грамотою, что взял еси Луки, кабы грозя нам и
похвалялся. Да сроки чинишь неподобные, как поспеть немочно не токмо
что нашим гонцом к тебе, ни твои гонцы к тем сроком к нам не приезжают,
а ездят дорогами лениво, а в том невинная кровь хрестьянская розливаетца.