Послания Ивана Грозного
Шрифт:
близко наших границ, ино от того убыток будеть; ино то давно ведомо, что
ты завсе прагнеш на кровопролитъство хрестиянское! А что город Себеж
235
нам разрушити, а землю его тобе поступитися, ино то к доброму делу не
пристоить; и коли бы ты хотел покою в хрестиянъстве, и ты б к городу к
Полоцку не ходил, и его не имал, ино бы то все была одна земля, ино
бранитися не о чом. А и тут похочеш правды держати, ино Себеж с
Полоцком при старшем Жикгимонте
Августе короли перемиръе был, а брани ни о чом не бывало; а ты нынеча
все з задором пишеш. А что твои па-нове рада говорили, что ты против
Себежа велиш Дрис зжеч - ино так младенъцов омыляють, как твои панове
то говорили; а нам в том которой прибыток? ( ино так младснъцов омыляють,
как твои панове то говорили: а нам в том которой прибыток?
– «Омылять» (польск.
omylic) - обманывать, надувать.
– Дрисса - крепость при слиянии р. Дриссы и Западной
Двины, в 1565 г. была занята русскими, в 1581 г. обратно отвоевана Баторием.). Мы
Себеж велим зжечи, а ты велиш Дрис зжечи, а обе земли у тебя будуть! И
ты, зжогши, да опят велиш поставить. Ино то твоих панов ухищренье, а не
дело! А что пишеш в своей грамоте, чтоб нам миритися межи себе так, как
бы доброе дело непорушно утвержалося на добро хрестиянское, а межи бы
нас приязнь множиласе, а малым бы делом болших дел порушити не
хочеш, - и ты пишеш, чтоб было дело доброе непорушно, а сам же всякими
обычаи доброе дело разрушаеш, а малым бы делом болших не порушити, и
ты ни малого, ни болшого дела в крепости не поставиш, толко одно то,
чтоб воевати! А что писал еси о купецких людех, инотые задержаны
потому, что учинилася меж нас розмирица, а держать их во всяком покое, а
не як вязней, и товары их вси у них не поотниманы, на тых же у них дворех
стоять, на которых дворех они стоять; а не отпустим их для того, чтоб они,
пришедши к тобе, вестей не сказывали, что они в нашем государстве
ведають, по тому ж как ты для вестей и за нашим прошеньем наших вязней
не выдаеш на окуп и на обмену для того, чтоб нам про тебе, и про твою
землю ведома не было. А коли Бог дасть меж нас доброе дело будеть, и мы
их тогды отпустим со всими их маетностями без всякое шкоды, а
подлинъно есмя к тобе о том особную свою грамоту послали (особную свою
грамоту послали.
– Вместе с комментируемым посланием Иван передал Баторию через
Дзержка специальную грамоту по вопросу о задержке купцов (КПМЛ, т. II, № 71;
аргументация здесь та же, что и в комментируемом послании; Грозный предлагает
также рыдать купцов до истечения военных действий в обмен на пленных русских
и дворян).). А чтоб нам твоего дворанина Крыштофа Держка не задержав, к
тобе отпустити к тому сроку, как еси нашим послом объявил, и мы его
отпустили, как нам успелося. А тот твой дворашш Крыштов Держко
приехал к нам за трынадцать ден от того сроку, и ему было к тобе к тому
сроку не поспеть же; а хоти бы мы его и поборжей того отпустили, и к
тому бы сроку хоть и поспел (и к тому бы сроку хоть и поспел.
– Баторий требовал,
чтобы Дзержек вернулся к послам - Пушкину и другим - через три или самое большее
четыре недели (КПМЛ, т. II, 139), т. е., примерно, к началу июля 1581 г. (он выехал 5
июня). Приехал он в Москву только к 20 июня (ЦГАДА, Польского двора кн. № 13, л.
4), отпущен был 30 июня (срок необычайно короткий для московских дипломатических
обычаев), но в Вильну смог приехать только к 15 июля.)), и тебе было нам тым не
утешить же, и от кровопролитства не унять же; поспеет ли, не поспеет ли,
236
мир ли, не мир ли - а однако кровопролитству быти! А предки твои вси
всего того дожидалися на своих на столечных местех, а не в ратном походе,
ни на пограничных местех. И мы к тобе его отпустили, как ся вместило. А
что подъему просиш, и то вставлено з бесерменского обычая: такие
запросы просят татарове, а в хрестиянских государствах того не ведется,
чтоб государ государу выход давал, того во кре-стиянех не ведется, то
ведеться в бесерменех, а в хрестиянъских государствах нигде того не
сыщеш, чтоб меж себя выходы давали; да и бесермены меж себе выходов
не емлють, развее на хрестиянех емлють выходы. А ты зовется государем
хрестиянъским, почто на хрестиянех просиш выходу з бесерменъского
обычая? А за што нам тобе выход давати? Нас же ты воевал, да такое
плененье учинил, да на нас же правь убыток. Хто тебе заставливал
воевать? Мы тобе о том не били чолом, чтоб ты пожаловал, воевал! Прав
собе на том, хто тебе заставливал воевать; а нам тобе не за што платити!
Еще пригоже тобе нам тые убытки заплатити, что ты напрасно землю нашу
приходя воевал, да и людей всих даром отдать. Да и то по-хрестиянски ли у
тебе делается, что ходя к тобе послы наши и посланники и гонцы по твоим
опасным грамотам, и которых они людей от себе отворочають назад и
подводы, и твои украинные люди, оршане и дубровляне и иных многих
городов, тых наших людей и проводников, которых отворочивають послы
наши и гонцы, их самых грабять и обыскивають военъным обычаем, и