Послания Ивана Грозного
Шрифт:
дают, как кажется,, известия нескольких иностранцев, посетивших Русь
как раз в «правление» Симеона Бекбулатовича. Один из них, посол
английской королевы Елизаветы Д. Сильвестр, удостоился личной
аудиенции у «Иванца Московского» и имел с ним довольно интимный
разговор. Во время этого разговора Грозный указывал Сильвестру на
фиктивность своего отречения, но объяснял его «опасным положением
государей», которые «подвержены переворотам (chaunge)», «что
настоящее время и оправдалось, ибо мы передали сан нашего
правительства...в руки чужеродца...Причиной (occasion) этого является
преступное и злокозненное поведение наших подданных, которые ропщут
и противятся нам; вместо верноподданнического повиновения они
составляют заговоры против нашей особы» ( Ю. Толстой. Первые 40 лет
сношений между Россиею и Англиею. СПб., 1875, стр. 179 - 182. ). Сходное
объяснение было, очевидно, дано и германскому послу Даниилу Принцу: в
своем рассказе о путешествии в Москву в 1576 г. он писал, что царь
передал власть Симеону «по причине подлости подданных» ( Даниил
Принц из Бухова. Начало и возвышение Московии, Чтения ОИДР, 1876, кн.
III, отд. IV, стр. 29. ). Дополнением к этим известиям могут служить
известия иностранцев, писавших несколько позже, - англичан Горсея и
Флетчера: по их словам, Симеон Бекбулатович нужен был царю как
подставное лицо для проведения каких-то непопулярных, но доходных
мероприятий ( Горсеи. Записки о Московии. СПб., 1909, стр. 30 - 31;
Флетчер. О государстве Русском. СПб., 1905, стр. 50. Относительно
конкретного характера этих мероприятий оба источника расходятся:
Горсей говорит об уничтожении «прежних долгов» вообще, Флетчер - об
уничтожении жалованных грамот монастырям. ). Сопоставив известия
иностранцев с посланием «Иванца Московского», мы легко сможем
понять, в каком именно вопросе Грозный ожидал наибольшего
сопротивления «подлых подданных». Пропаганда «крестопреступников»
вне и внутри Русского государства и действительные злоупотребления
некоторых из «государевых слуг» сделали опричнину непопулярной; в
течение многих лет ее существования Грозный объявлял через своих
послов, что у него «опричнины нет»; в 1572 г. он и формально пошел на ее
отмену. Реформа 1564 г., проведенная Грозным, в значительной степени
осуществила
разгромлено. Но мог ли Грозный считать, что враги его полностью
обессилены? Из послания Симеону Бекбулатовичу мы знаем, что в 1575 г.
царь решил вновь провести «перебор людишек», прибегнув для этого к
фиктивному разделению государства на владения «великого князя всея
Руси» Симеона и «Иванца Московского». Нам не известны полностью ни
формы этого разделения, ни весь объем мероприятий, проведенных с осени
1575 г. по осень 1576 г. (когда «великий князь» Симеон был сведен с
престола «всея Руси» и получил «великое княжение Тверское»); мы не
468
знаем также, почему Иван Грозный считал, что «маскарад» 1576 г. меньше
взволнует «злокозненных подданных», чем опричнина. Ясно одно:
несмотря на неудачи и разочарования 1564 - 1572 гг., царь вновь вернулся к
своей прежней политике, «обозрительно» (осмотрительно) «перебирая
людишек» и продолжая «носить меч в месть злодеям, в похвалу же
добродеям».
Такая настойчивость, способность после временных неудач снова
возвращаться к прежней политике, составляет характерную черту
Грозного. Эта особенность бросается в глаза при изучении его внутренней
политики: она присуща и его внешней политике.
II
Вопросы внешней политики не меньше, чем вопросы внутренней
политики, были предметом споров и борьбы между царем и
«крестопреступниками».
В 1552 г. войсками Ивана Грозного было завоевано Казанское ханство; в
1556г. к Русскому государству была присоединена и Астрахань. Крымский
хан, с начала XVI в. ставший опаснейшим врагом Руси, превратился теперь
в непосредственного соседа царя; наступление на Крым стало реальным
делом. Но крымский хан был не единственным врагом Руси.
Одновременно с войной на Волге войска Ивана IV вели военные действия
в Прибалтике - в 1557 г. они нанесли поражение шведскому королю
Густаву Вазе. И здесь первоначальные успехи русского оружия можно
было развить дальше: невыплата Ливонским орденом дани, установленной
еще при Иване III (в 1503 г.), давала повод для нового наступления в
Прибалтике.
Каково будет дальнейшее развитие русской внешней политики? С конца
50-х годов вопрос этот стал предметом серьезных разногласий в
московских правящих кругах.
В первом послании Курбскому царь говорит об этих разногласиях с
достаточной ясностью и определенностью - гораздо яснее, чем о