Последний аккорд

Blitz-22

— Ты меня нагло используешь.

— Раскусила! — подмигнула ей Коль. — Но одно другому не мешает.

Белль поцеловала её в макушку и ушла на кухню.

Голды и правда планировали уехать из Лос-Анджелеса первого августа. Было немного грустно, что их каникулы подошли к концу, но всё же их тянуло домой. Сборы они начали ещё двадцать девятого. Белль не хотела ничего делать в последний день.

— Зачем так рано? — возмущался Крис. — Ещё два дня!

— Сегодня тебе нужно определить, что ты берёшь с собой, а что оставляешь здесь, — строго сказала ему Белль. — Мы не

вернёмся сюда до весны.

— Понял, — буркнул сын и больше с ней не спорил.

К вечеру тридцатого они собрали всё, чем больше не собирались пользоваться. Может, из-за этого Румпеля не покидало нетерпение, немое ожидание, невыносимое желание шагнуть вперёд. Но вероятнее всего, это было связано не с отъездом, а женитьбой сына.

Белль читала перед сном, лежа в постели, а он ходил взад-вперёд в одной майке и трусах, не находя себе места, словно что-то позабыл и никак не мог вспомнить что. В итоге он пристал к двери, ведущей на крышу.

— Как оставить? — спросил он у Белль. — Какой просвет?

— Чуть меньше, чем сейчас?

— Так?

— Да. Иди сюда, — позвала она. — Хватит ходить и вздыхать.

— Я не вздыхаю, — проворчал Голд, садясь на кровать. — Я вздыхаю? Я просто предвкушаю завтрашнее безумие.

— Не такое уж и безумие.

— Серьёзно? Наш сын завтра женится на общественном пляже. На его свадьбе будем присутствовать мы и Винтеры. А после…

— Расслабься. Мы можем сделать завтрашний день приятным, — Белль отложила книгу и обняла его сзади. — Не ворчи, мой хороший.

— Не делай этого, — поёжился Румпель.

— А что я делаю?

— Лаской усыпляешь мою бдительность.

— И мнительность.

— Оптимистка…

— Не сказала бы, — проурчала Белль. — Давай спать, хорошо?

— Хорошо, — согласился Голд. — Спокойной ночи.

Она вернулась на свою половину кровати, а Голд забрался под покрывало, отвернулся и постарался заснуть, но не смог. Белль не легла спать, продолжала читать при свете маленькой лампы, горящей холодным белым светом.

— Мы же спать собирались? — он долго ждал, прежде чем напомнить ей об этом.

— Я только абзац дочитаю!

— Который по счёту?

— Ладно! — сдалась Белль, захлопнула книгу и выключила свет. — Спокойной ночи! Вот чёрт…

— Чего?

— Да не ты! Но хотя и ты тоже…

— Ну, чего?

— Представила завтрашний день, — несчастным голосом сказала Белль. — Общественный пляж… Винтеры…

Голд засмеялся и смеялся долго, что возмутило и уязвило её, и от этого он смеялся только сильнее.

Не всё так плохо было со свадьбой Адама. День был солнечный и ясный, океан спокойный и светлый, сиял в четырехстах метрах от белой беседки, притаившейся в маленьком зелёном уголке прямо за волейбольными площадками. Выбор Адама стал более или менее понятным: тут они не привлекали к себе внимания. Формально оделись только Винтеры, которые, невзирая на все старания своей дочери, начиная с неудобного времени и заканчивая сомнительным местом, пришли. Им было неуютно и жарко, так что Голд им даже посочувствовал. Сам он был легко одет и настолько неформально, насколько позволял его гардероб. Белль

была в простом светло-зелёном платье, и проще, чем она, была одета только невеста. На Келли было лёгкое белое подобие платья, босоножки и венок из живых синих цветов. Белокурые локоны спадали на плечи блестящими волнами. Она тепло и приветливо всем улыбалась и, если бы не умные хитрые глаза, то можно было бы сказать, что она — ангел во плоти. Но вне всяческих сомнений она была одной из самых красивых девушек, которых Голд когда-либо встречал, а для его сына, разумеется, самой красивой. Адам не сводил с неё глаз.

Помимо Голдов и Винтеров присутствовало ещё два человека: Лесли и Кевин Шор. Лесли — лучшая подруга и оператор Келли, которая снимала всё происходящее на небольшую камеру. Голд видел её как-то раз. Лесли не нравилась родителям Келли чуть ли не сильнее Адама, и теперь, когда с Адамом им пришлось окончательно смириться, Лесли была единственной, на кого им осталось ругаться. Другой парень, Кевин Шор, был другом Адама, и Голд не помнил откуда. Он видел его от силы пару раз и помнил только, что тот вроде бы актёр. Кевина и уполномочили провести церемонию. Обошлось без высокопарных речей и клятв, Адам и Келли обменялись кольцами, скрепили брак поцелуем, приняли поздравления и повели своих немногочисленных гостей отметить это событие в маленьком кубинском баре. Лесли и Кевин выпили по одному коктейлю и ушли, оставив после себя небольшую деревянную шкатулку и неловкое молчание.

— Тут очень хорошо, — Белль рискнула заговорить первой. — Чувствуется дух Калифорнии.

И с этим трудно было спорить. Блеск, красота, толпы людей на вечном празднике жизни в самых разных его проявлениях.

— Вам нравится в Калифорнии, Белль? — недоверчиво осведомился Джеффри Винтер.

— Это идеальное место для отдыха, — безмятежно ответила Белль. — Я чувствую себя помолодевшей на несколько лет.

— И идеальное место для свадьбы, — уколола Лиз Винтер.

— Ты обещала, что не скажешь ни слова, — тут же напомнила Келли.

— Поэтому ты сделала так, чтобы мне захотелось сказать тебе очень много разных слов, — всплеснула руками Лиз. — Но я рада, что вы поженились. Это поступок взрослого человека.

— Ух ты! Как мало нужно сделать, чтобы стать взрослым человеком! Знала бы — сама бы Адаму сделала предложение пару лет назад!

— Келли… — одёрнул Джеффри.

— Я шучу! Шутка! Я не хочу с вами ссориться, — примирительно заговорила Келли. — Я хочу просто попытаться сделать вас частью своей семьи. И порадоваться, что я теперь официально часть другой семьи.

— Ты и так ею была, — сказал Румпель, чем заслужил благодарные взгляды новоиспеченных мистера и миссис Голд и растерянные — мистера и миссис Винтер.

Через час Винтеры поспешили покинуть их, не желая опаздывать на самолёт, напоследок взяв с новых родственников слово, что те непременно навестят их в Нью-Йорке, и они ответили тем же. Румпель не очень-то верил в это. Они вчетвером и сами не планировали надолго оставаться в баре — только допить по последнему мохито и уйти. Адам задумчиво барабанил пальцами по шкатулке.