Последний аккорд
Шрифт:
— Тяжёлый день выдался. Хендерсон всё-таки не выдержал, — тяжко вздохнул Роланд. — У него сердце было слабое.
— Расскажи мне, что происходит, — попросил Голд.
— Идите за мной. Кое-что вам нужно увидеть в первую очередь.
Они дошли до конца коридора, по лестнице спустились в психиатрическое отделение и отправились прямо в изолятор. Голд невольно скривился: за все эти годы он так и не смог справиться с неприязнью к этому месту. Когда же они зашли в белый узкий коридор со множеством тяжёлых непробиваемых дверей, он скривился ещё сильнее от ужасных запахов крови и испражнений,
— Полностью забит.
— Одержимыми?
— Да, — печально подтвердил Роланд. — У каждого что-то своё. В первой сидит Эд Гаррис. Он ест самого себя, если ему не мешать.
— Ест?
— Ага. Но я вам другое покажу.
Голд настороженно прошёл за Роландом почти до самого конца к палате № 19 и без особого энтузиазма отнёсся к намерению зятя открыть её. За дверью оказался Нил Нолан. Голд заметил, что окошко в его палате было замазано толстым слоем чёрной краски.
— Он теперь не выносит света, но его несложно уговорить потерпеть, — сказал Роланд. — Он один из немногих, к кому можно поворачиваться спиной. Очень спокойный и послушный. Позволяет ухаживать за собой. Легче, наверное, только с Лероем.
Нил не выказывал никаких признаков агрессии, только отполз подальше от посетителей и света и смотрел перед собой остекленевшими глазами. Он был ухоженный, подстриженный, причёсанный, умытый и аккуратно выбритый, одетый в чистую больничную пижаму.
— Разве Лерой не убил человека?
— Убил, — кивнул Роланд. — А после такого не повторялось. Мне сказали, что когда это произошло с Нилом, он тоже кинулся на человека, своего товарища, когда они тушили вспыхнувший лес. Непонятно до конца, почему и как это происходит. Зелена считает, что они собирают определённую последовательность событий и потому бьют по определённым людям в определённое время. Между нами, это самое логичное предположение из всех. Вы не будете против, если я?..
— Конечно-конечно, — согласился Голд и позволил ему зайти в палату.
Роланд дотронулся до плеча Нила и что-то тихо зашептал ему на ухо. Нил же почти не реагировал, только слегка дёрнул губами в самом конце, будто пытался улыбнуться. После Голд и Роланд оставили его, покинули это во всех отношениях жуткое место и принялись неспешно подниматься обратно на второй этаж.
— Много таких? — спросил Румпель на полпути.
— Где-то тридцать четыре человека, — последовал ответ. — Двадцать здесь. Лерой и Хендерсон содержатся в участке, в новом тюремном блоке. Ну, теперь только Лерой. Ещё один оборотень в ветлечебнице, и один человек — в мэрии под присмотром самой Зелены. Остальных родственники предпочли держать дома. Должен сказать, что это не самая хорошая идея, потому что тогда они, бывает, убегают и совершают ужасные вещи — от разрушений и поджогов до убийств. Недавно как раз один сбежал. Полагаю, остальные задерживаются, потому что его ловят. Кстати, где вы будете жить?
— В своём доме, наверное. А что? Мне могут запретить?
— Не думаю, — улыбнулся Роланд. — Но могут назначит сопровождающего. Особенно сегодня. Я бы сам с удовольствием, но сегодня моя очередь дежурить в больнице и приглядывать за Нилом. Вы можете тоже остаться тут, конечно.
— Уволь, будь добр.
— Да, местечко не из
— Из-за столпотворения защитников? — язвительно осведомился Румпель.
— Можно и так сказать.
— А почему ты присматриваешь за Нилом? У него недостаточно… родственников?
— Они в основном заняты, — неодобрительно фыркнул Роланд. — Дэвид не может на него такого смотреть, Ева и Абигейл и так с ног сбиваются, Лео его боится, Эмма помогает через раз, и остаются только Мэри-Маргарет, Робин и Зелена. Я настоял на своей помощи, чтобы Робин могла отдохнуть и уделить внимание детям.
Голд хотел ввернуть, что ему не мешало бы подумать о своём ребёнке, прежде чем лететь в этот ад сломя голову, но промолчал: для этого сейчас было не время и не место. Да и его раздражение почти сошло на нет, до тех пор, пока он не вернулся на второй этаж и не услышал знакомый извечно насмешливый голос Зелены Миллс.
Она кого-то громко отчитывала в ординаторской. Этим кем-то оказалась Александра Герман, ныне миссис Александра Форкс, в бешенстве вылетевшая из ординаторской.
— Это самая глупая причина для отстранения! — крикнула девушка. — Просто вам, мэр, не хватает мужества назвать настоящую! Я хорошо справлялась с работой!
— Если ты думаешь, что этого недостаточно, то сильно ошибаешься! — прикрикнула на неё Зелена. — И для тебя всегда найдётся другая работа! Без риска!
Алекс рассерженно фыркнула и ушла прочь, не взглянув на Роланда и Голда — невольных свидетелей этой ссоры.
— Алекс! Вернись! — продолжала Зелена. — Ушла…
Чтобы убедиться в этом, она высунулась из ординаторской и наконец увидела Голда.
— Ты!
— Я.
— Я думала, что это Реджина.
— А это по-прежнему я, — мрачно улыбнулся Голд. — Думаю, нам нужно поговорить.
— Да, — кивнула Зелена. — Нужно. Вопрос первый: какого чёрта ты приехал?
— Я приехал за Роландом и, возможно, что и за Генри.
— Как трогательно!
— И ты меня выпустишь! — Голд сделал шаг в её сторону. — Мне нужен просвет в той чудесной чёрной пелене, которой ты окутала весь город.
— С чего ты взял, что я могу?!
— А разве нет?! Всё просто! Я видел Эмму в Бостоне в сентябре, когда город уже был закрыт, — настаивал он. — А значит, ты можешь. И тут повсюду так и разит твоей магией, дорогуша!
Ему во что бы то ни стало нужно было увезти отсюда Роланда, который внимательно прислушивался к каждому слову тестя и понимал, что его, как и многих, просто-напросто обманывали всё это время. Зелена жестом пригласила их в ординаторскую и нетерпеливо закрыла за ними дверь.
— Такие речи не добавят спокойствия! — прошипела рыжая ведьма. — Я не могу никого выпустить, пока не найду убедительных доказательств, что это безопасно. Если я начну выпускать людей, то уйти захотят все, а это три тысячи человек! И мало ли, что они вынесут во внешний мир. Риск неоправдан. Особенно теперь! Так что ты застрял здесь, как и все мы, дорогуша!
— Меня ты выпустишь!
— А это мы увидим!
— Увидим! Я способен как помочь тебе, так и навредить. Могу решить эту маленькую проблему. Тебе выбирать. Так или иначе, но ты меня выпустишь. Меня и Роланда.