Последний аккорд
Шрифт:
Склизкое создание с зелёным огоньком в подобии рук куда-то исчезло.
— Хельгримм отдыхает.
— Устал от порабощения маленьких и беззащитных?
— Какая разница? — нарочито медленно промурлыкал Богарт. — Почему ты пришёл?
— Узнаю пределы своих возможностей.
— Пределы… Ты давно установил себе эти пределы, — ещё одна жуткая улыбка. — Ты правда думаешь, что сможешь чего-то добиться без своей истинной сущности?
— Тёмный — не моя истинная сущность. Румпельштильцхен рождён человеком, — спокойно сказала Голд. — А Тёмным Стражем Румпельштильцхен стал. Как и Богарт
— Это время давно прошло. Много вод утекло, — его голос и плавные движения завораживали. — Скажи мне, Румпельштильцхен, чего ты желаешь? Я думаю, что смогу дать тебе это. Ты мог достичь истинного величия! Ты мог присоединиться к нам.
— Спасибо, мне хватает, — оборвал его Голд. — Со временем понимаешь, что лучшее — враг хорошего. К тому же мне не нравится цена. Так дорого я платить не в состоянии. Поэтому, я думаю, что просто вытурю тебя со своей территории.
— Малоубедительные угрозы. Если тебе нужна земля — забирай, — равнодушно сказал на это Богарт. — Мне нужны только души. Как ты заметил, цена значительная. У меня большой долг, и если я его не выплачу… Перспектива непривлекательная. Меня ждёт нечто хуже смерти.
— Нечто худшее тебя уже настигло. Люди тоже мои.
— Не жадничай. Мы можем договориться. Ты освободишь меня от ведьм, а я пощажу тебя и тех, кто тебе необходим.
— Ты думаешь, меня такая плата устроит? — скептически заметил Голд. — Да ещё и нет гарантий, что условия свои ты выполнишь. Я найду способ убрать тебя.
— Я знаю только один способ, — отмахнулся Богарт. — И раз тебе нужны люди, ты на это не пойдёшь.
Способом, конечно же, было уничтожение Сторибрука и подавляющего большинства его обитателей.
— Я его использую, — сказал Голд. — Смерть лучше, чем-то, что ты им готовишь.
— То есть нет?
— Разумеется, нет. Могу рассказать, что дальше будет с тобой.
— Зелёная луна… — Богарт больше не смотрел на него. — Расскажешь позже. Если сможешь.
А зелёная луна действительно засияла в небе. Голд посмотрел на свою тень, и понял, что её заслоняет другая тень, широкая, тёмная, бесконечная. По земле к Богарту ползла полулапа-полущупальца, снабжённая острыми чёрными когтями, как тот, которым ранили Абигейл. Голд посмотрел вверх и увидел огромного моллюска Хельгримма во всём его ужасающем великолепии. Он не хотел выяснять, как именно тот решил с ним расправиться, а потому начал мысленно перебирать колокольчики, начиная с восьмого и заканчивая первым. Это должно было увести его прочь и увело. Но прежде, чем ясные звенящие голоса сделали своё дело, что-то жгучее закапало из прикрытой склизкими складками пасти чудовища, и одна капля попала Румпелю в глаз. Закрывая лицо рукой, он попытался уйти в сторону от ядовитого дождя, и вот наконец провалился сквозь восемь уровней вниз и вернулся в свою гостиную.
Голд ничего не видел и почти на ощупь похромал в ванную промыть глаз, который словно огнём выжигали. Он невесело подумал, что его в любом случае потеряет. Вдобавок к этому всё тело сковала боль, и к горлу подступила тошнота, и его вывернуло в раковину, а когда он вспомнил запах, исходивший от Хельгримма, его вывернуло ещё раз. После этого, вцепившись в края раковины, он постарался не потерять
Также, на ощупь, по стеночке он вернулся в гостиную и попытался найти пиджак, во внутреннем кармане которого был спрятан пузырёк с эликсиром. К несчастью, он упал и потерял сознание прежде, чем успел его найти.
========== Богарт ==========
Неизвестно, как долго Голд пролежал без сознания и терял ли его вообще. В ушах звенело, сердце билось быстрее, и дышать при этом удавалось с трудом. Его будто парализовало, но в то же время он всё чувствовал и осознавал. Разум и его сохранность — единственное, что по-настоящему его беспокоило, но он бы ещё не отказался от зрения. Зато теперь было известно, чем отравили Абигейл.
— О, нет… Мистер Голд! — шаги и голос Роланда прозвучали будто издалека. — Очнитесь! Подождите… Сейчас…
Кажется, он слегка запаниковал. Голд разозлился на своё бессилие, не имея возможности ни жестом, ни словом сообщить, что он всё прекрасно понимает. Тем временем Роланд поднял его с пола и усадил в кресло, как куклу. Голд попытался сказать про пиджак и эликсир, но выдал лишь что-то нечленораздельное.
— Понял! — к его удивлению воскликнул Роланд и вскоре действительно напоил его эликсиром. — Так… Скоро станет полегче.
Румпель не знал, как скоро наступит это «скоро», но ему и правда стало заметно лучше. Сначала он вновь обрёл способность двигаться и дышать, сердце забилось в нормальном ритме, а потом вернулось и зрение, причём обоих глаз сразу, правда, сфокусироваться на чём-либо ему удавалось с трудом. Всё же его немного лихорадило, но одеяло, в которое его, по всей видимости, завернул Роланд, помогало.
— Ну? — мягко спросил Роланд. — Как вы себя чувствуете?
— Живым.
— Как так вышло?
— Я заснул, — проворчал Голд.
— Вас отравили во сне?
— Это не совсем сон.
— Хотите чаю?
— Лишним не будет. Сколько времени?
— Девять.
— Мне нужно… Мне нужно поговорить с…
— Сначала вам нужно прийти в себя, — возразил Роланд. — И постарайтесь не делать резких движений. Голова закружится.
— Боюсь, что с этим ты опоздал.
Поговорить ему нужно было с Эммой. Информация и возможности, которыми он теперь располагал, должны были быть доступны и ей, потому что только её способности, её особая магия могли выманить зубастого ублюдка из его потустороннего логова. Это он в общих чертах и изложил Роланду.
— Эмма будет сегодня обедать у Генри, — сообщил Роланд. — Думаю, до обеда вы потерпите. Вы ещё недостаточно окрепли.
— Для разговоров — достаточно.
— Вы до сих пор весь дрожите. Вы хотите, чтобы я вернулся в Нью-Йорк, и я хочу того же для вас. Так что поберегите себя, а я о вас позабочусь.
Голд вынужден был сдаться, признавая справедливость его слов.
К обеду он почти полностью восстановился и ощущал только лёгкую слабость, и в сопровождении Роланда отправился в особняк Реджины. Генри, решивший устроить званый обед, обрадовался им обоим в равной степени, разве что на деда смотрел пристальнее и дольше.