Последний аккорд
Шрифт:
— О нет! Прости! — ошарашенно прошептала она и вскочила с дивана. — Я не хотела!
Это было ложью. Она хотела его поцеловать, и он тоже, наверное, хотел, потому что в эту самую секунду их роднили схожие сомнения и страхи.
— Простого «спасибо» было бы вполне достаточно, — сказал Голд.
Зелена смутилась, а он, скорее, оставался равнодушен. Конечно, неприятный осадочек остался, возникла некоторая неловкость, но он понимал, что этот инцидент, исчерпав себя, легко выветрится.
— Мне лучше уйти, — выпалила
— Как пожелаешь. Зелена?
— Да? — она обернулась у выхода из гостиной. — Что?
— Восемнадцатого в десять, — сообщил Голд. — Не подведи.
— Постараюсь, — слабо улыбнулась Зелена и ушла.
Голд налил себе ещё выпить, сел на диван, положил ноги на стол и уставился на огонь, пляшущий в камине. О маленьком недопонимании между ним и Зеленой он, как и предполагалось, тут же благополучно позабыл, и все мысли его вновь занимал только Богарт.
Что же он знал о нём? Он получил много сведений, даже больше, чем его мозг способен был воспринять, и в то же время он не знал ровным счётом ничего. Он не знал главного, не знал мотива, не понимал, чего Богарт хочет. Да и что может желать блуждающий мертвец вроде него? То, что он мёртв, было фактом неоспоримым, а вот как… Воспоминания бывшего принца не давали ответа даже самому принцу.
Голд закрыл глаза и погрузился во мрак. Затем он словно опрокинулся назад и падал всё ниже и ниже, пока не обнаружил себя лежащим на чём-то твёрдом и тёплом, будто на согретой летним солнцем земле. Тогда он позволил себе открыть глаза и оглядеться.
— Неприлично так вот лежать, — раздался над головой насмешливый голос Брэдфорда. — Особенно в гостях.
— Ричард? Я, должно быть, заснул…
— Не совсем, но что-то вроде.
— Он перенёс меня в очередное видение?
— Тебе лучше знать. Я лишь подсознательный образ.
— Почему ты? — Румпель наконец-то встал с пола.
— Не знаю, — пожал плечами Ричард и улыбнулся. — Но я польщён. Пойдём.
— Куда?
— Дальше, — он кивнул в сторону двери. — Ты же хочешь понять, почему ты здесь.
— Верно…
На Брэдфорде был смокинг и галстук-бабочка. Осмотрев и ощупав себя, Голд понял, что одет точно так же. Так же выглядели и все мужчины в зале, в который они вышли из маленькой комнаты. Тут была какая-то странная вечеринка, не подчиняющаяся ни времени ни пространству: будто кто-то взял все самые яркие узнаваемые образы и собрал в одном месте.
— Я бы ничего здесь не трогал, — предупредил Голд Ричарда, пробираясь сквозь толпу и с любопытством озираясь по сторонам.
— Как скажешь, — согласился Ричард, менее заинтересованный окружением.
Они вышли в самый центр зала и оказались у подножия широкой, массивной бронзовой лестницы, на самом верху которой стоял Богарт. Он был так же, как и Голд, облачён в смокинг, а лицо его выглядело, как при жизни:
— До чего забавный мир! Так и хочется жить! Дышать полной грудью! — радостно провозгласил Богарт. — Пить, веселиться, приставать к хорошеньким женщинам! Забытые радости! А что это вы не весёлые, господа? Вы же пока живы!
— И умирать не планируем, — сказал Ричард.
— О, об этом пока рано говорить! — не согласился принц. — Пройдёмте со мной, побеседуем, посплетничаем!
— Побеседуем, — согласился Голд. — Почему бы нет.
Они с Ричардом поднялись на второй этаж, а затем проследовали за Богартом в маленький прокуренный красный кабинет, где у бара из красного дерева стоял Питер Пэн, одетый так же, как и на момент своей второй смерти.
— Я взял на себя смелость пригласить ещё одного гостя, — с удовольствием пояснил Богарт. — Надеюсь, никто не возражает?
— Вовсе нет! Это даже интересно! — мрачно улыбнулся Голд. — Здравствуй, папа.
— Здравствуй, сын! — кивнул Пэн и представился Брэдфорду. — Питер Пэн.
— Ричард Брэдфорд, — ответил Ричард, не пожимая протянутой ему руки. — Вы хорошо сохранились.
— Если бы сохранился! — горько и зло усмехнулся Пэн. — Не так ли, сынок?
— Думаешь, я сожалею о содеянном? — ответил ему в тон Голд. — Нисколько!
— Разумеется, не думаю! Ты же мой сын!
— Я рад, что вы так спокойно реагируете друг на друга, — удовлетворённо хлопнул в ладоши Богарт и заметил Пэну: — Он пытался тебя спрятать!
— Неудивительно! — фыркнул Питер Пэн и первым сел в одно из четырёх обитых красным бархатом кресел. — Румпель не любит обо мне говорить.
— Да… — протянул Богарт, также присаживаясь и жестом приглашая двух оставшихся гостей присоединиться. — Он вообще довольно неразговорчив.
— К чему это представление? — напрямую спросил Голд, устроившись напротив него.
— Хочу доказать тебе, что для меня не существует границ, — печально улыбнулся принц. — И мне всё равно, где находится та уродливая оболочка, к которой я привязан, имитируя жизнь. Знаешь, я должен сказать тебе спасибо: ты открыл мне доступ к новым возможностям.
— Принято! Я ухожу! — воскликнул Румпель, поднимаясь. — Выход найду сам.
— Трусишка… — неопределённо протянул Пэн
— Правда? — повел бровями принц. — А мне так не показалось.
— Мой друг просто-напросто разумен, — мягко возразил Ричард.
— Был бы он «просто-напросто разумен», то давно сделал бы то, что для него хорошо. Но вместо этого он опять собирается бежать, — лениво ответил Пэн. — Как и всегда. Трус.
— От труса слышу, — огрызнулся Голд.
— Чего же ещё он боится? — продолжил принц.