Последний аккорд

Blitz-22

— Я знаю, что он тебе не нравится, но он вроде как мой друг, — улыбнулся Голд. — Наверное, единственный и лучший.

— Единственный? Лучший? — она немного расстроилась. — А как же я?

— Ты — другое! Ты для меня нечто большее, чем друг. Иди сюда.

Он поманил её к себе, и она поддалась, села возле него и позволила себя обнять.

— Тебя я просто обожаю, Белль, и для меня ты незаменима, — сказал Румпель и поцеловал её в уголок губ. — Знаешь?

— Знаю, — улыбнулась Белль и любовно к нему прижалась. —

Просто всё так забавно выходит. То ты используешь Брэдфорда, то жалуешься, что он тебя использует, а теперь называешь его чуть ли не лучшим другом. Ты целый месяц избегал его, а теперь пригласил к нам! Вот я и…

— Просто сразу не мог, а потом было неудобно. Если тебе не хочется с ним встречаться, то ты можешь возобновить договорённость с Хелен.

— Нет-нет! Вот глупости! — сказала Белль. — Никуда я не уйду, мой милый! Останусь здесь и заставлю вас соблюдать приличия.

— О, как жаль! А я-то уже надеялся!

Белль шутливо оттолкнула его от себя, потом притянула назад и подарила ему долгий откровенный поцелуй, определённо выходящий за рамки приличия. Румпель остановил её далеко не сразу и с большой неохотой.

— Давай-ка пока притормозим, — сказал он, нежно прикасаясь к её мягкой щеке. — Уверен, что сегодня мы для всего найдём время. Лучше расскажи мне что-нибудь.

— Расскажи лучше ты! — не согласилась Белль. — Что вы с Ричардом делали в Чикаго?

— Я же рассказывал. Мы пили и много разговаривали. Это всё.

— Ты что-то недоговариваешь мне…

— Конечно, недоговариваю! Я жаловался на то, как ты меня постоянно во всём подозреваешь!

— Ах так!

В дверь позвонили.

— О! Должно быть, Ричард! — воскликнул Голд и высвободился из её неожиданно цепких рук. — Пойду открою!

— Пока ты спасён! — рассмеялась Белль. — Пока…

Румпель открыл дверь и встретился взглядом с Брэдфордом, который выглядел потерянным, словно не был уверен, что ему дали правильный адрес. Одет он был неофициально: в джинсы и белую рубашку, которая выглядывала из наполовину расстёгнутого зимнего пальто. В руках он держал бутылку красного вина

— Здравствуй, — Голд посторонился, чтобы позволить ему войти. — Добро пожаловать!

— Здравствуй, — кивнул Ричард и зашёл внутрь, с любопытством осматриваясь по сторонам. — Ты и дома в костюмах ходишь?

— В брюках. Всё-таки пиджак и галстук дома излишни.

— Может, ты и не безнадежен! — усмехнулся Ричард и передал ему вино. — Это вам. Конечно, сейчас далеко не ужин, но что-то другое уже не приходит в голову.

— Спасибо. Не стоило беспокоиться, — Голд поставил вино на временно пустующую книжную полку и гостеприимно предложил помочь снять пальто.

Брэдфорд согласился, и Голд забрал у него пальто и повесил в шкаф. Почему-то теперь вполне просторная прихожая начала казаться очень тесной, и хозяин дома как можно скорее постарался увести гостя в комнату побольше.

—

Миссис Голд! Ужасно рад нашей встрече, — улыбнулся Ричард, когда прошёл за Румпелем в гостиную и встретился с Белль. — Как давно мы не виделись?

— Кажется, почти семнадцать лет, — Белль поднялась ему навстречу и тоже улыбнулась. — В вашем отеле.

— Ах да… Семнадцать лет! Как же быстро летит время! А вы очень точны!

— Просто тот вечер мне очень сложно забыть.

— И мне, — вздохнул Ричард. — На мой взгляд, когда люди так давно не виделись, то им необходимо заново друг другу представиться. Ричард Брэдфорд, мэм. Очень рад с вами познакомиться.

Он протянул ей руку.

— Белль Голд, — Белль пожала ему руку. — И мне тоже очень приятно.

— Крепкое рукопожатие! — оценил Ричард. — Рад, что ваши травмы оказались такими лёгкими.

— Да, — она мягко высвободила ладонь из длинных ловких пальцев, спрятала руки за спиной и виновато улыбнулась. — Я тоже.

Брэдфорд перестал смотреть на неё и снова принялся оглядываться по сторонам. Голд предложил ему сесть, и он расположился в кресле, которое стояло практически в самом центре комнаты и которое сами обитатели не любили из-за того, что оно стояло на сквозняке, но переставить в другое место всё как-то забывали.

— Три в одном, — отметил Ричард комнату, которая была и кухней, и столовой, и гостиной. — Уютно.

— Чай? — спросил Голд.

— Да, пожалуйста. На твоё усмотрение.

Голд заварил зелёный пуэр, выложил к нему разные сладости и подал себе и Ричарду, а для Белль, по её же молчаливой просьбе, сварил кофе. Пока он возился, показался Рафф, да так внезапно, что Ричард слегка вздрогнул, а потом, спросив разрешения, подозвал пса к себе и погладил его по голове, почесал за ушами и расспросил о нём Белль.

— Я люблю собак, — сообщил он. — У меня когда-то был мастиф. А у моей жены была такая маленькая пастушья собачка. Чёрная с белым, пушистая и умненькая, только лаяла очень уж громко.

— До Раффа у нас был бассет-хаунд, — сказала Белль. — Люблю собак поспокойнее, но с характером. А вот Рум… Руперту всё равно.

— Да, мне всё равно, — подтвердил Голд, присоединившись к ним. — Мне, в общем, всякие нравятся, но самые полезные всё-таки пастушьи собаки. На них исторически возлагается больше ответственности.

Они ещё побеседовали немного о собаках, потягивая свои напитки, потом стали говорить о Нью-Йорке. Ричард рассказывал странные городские байки, которые Голды никогда не слышали, Белль уточняла подробности, пытаясь их запомнить, и сама рассказывала разные случаи ещё из тех старых времён, иногда обращаясь к Румпелю за поддержкой. Ричарду удалось расположить её к себе, и вскоре они перекинулись на самого Голда.

— Прекратите! — со смехом остановил их Румпель. — В конце концов, я же здесь и вас прекрасно слышу.