Последний аккорд

Blitz-22

Она несколько приуменьшила свои достижения: опыт был впечатляющий. Удивление вызывал лишь тот факт, что Сюзанн искала работу.

— Вот как? Что за факторы?

— Вы заметили, что я больше не Дэвис?

— Да, миссис Уайз. Семья, дети?

— Да. Муж и сын, — несколько смущённо ответила Сюзанн. — И ещё один сын.

Чуть позже Голд узнал о них больше. Её муж, Дэвид Уайз, был управляющим в банке без перспектив дальнейшего продвижения. Его зарплаты вполне хватало на приличное существование для двоих, а потом и для четверых, но Сюзанн хотела большего для них и для себя, а потому собралась

с силами и закончила юридический. Ошеломительного успеха она пока не добилась, но и без дела, насколько Голд мог судить, не сидела.

— Чудесно.

— Наверное, — уклончиво согласилась Сюзанн, — но бывает непросто.

— Всегда непросто.

Их разговор всё меньше напоминал собеседование и всё больше походил на встречу двух старых друзей. Отчасти так оно и было.

— Вы будто совсем не изменились, — отметила она. — Как вы? Как Белль? Ваши дети уже, наверное, совсем взрослые.

— Я — как видите. Белль — хорошо, — сдержанно отвечал Голд. — Трое старших и правда совсем взрослые. Живут далеко.

— Трое? А их больше?

— Да, ещё один парень.

— Я читала статьи Коль, — вдруг сказала Сюзанн. — Очень хорошие.

— Да, — согласился он. — Я уж и забыл, как много вы читали. А фактами до сих пор сыплете, когда нервничаете?

– Нет! — усмехнулась она. — Иначе вы бы это уже заметили.

— Что вы! Не волнуйтесь.

— Сложновато, но постараюсь.

— Итак, я хочу предложить вам работу, — он решил наконец перейти к делу.

— Вы же понимаете, что я соискатель на должность юриста, а не секретаря? — уточнила Сюзанн.

— Да. И мне сейчас нужны юристы, — сказал Голд. — А ещё больше хорошие, проверенные люди, как вы.

— Польщена.

— Я старался следить за тем, что происходило в городе, но не думаю, что мне это удалось, — продолжил он. — Что скажете, Сюзанн? Введёте меня в курс дела?

— Несомненно, — кивнула Сюзанн. — Когда приступать?

Сюзанн и правда ввела его в курс дел, привела пару новых клиентов и включилась в работу. С ней вернулась какая-то частичка прошлого, та, что заставляла его чувствовать себя нормальным и даже хорошим человеком вне дома. Он никогда не признавался себе, но в действительности немного по этому скучал. Больше, чем он, возвращению Сюзанн радовалась только Белль.

В начале ноября Крис уехал к Альберту в Бостон на все выходные, а они решили наконец отпраздновать перемены в из жизни. Голд думал, что они ограничатся домашним ужином и парочкой бокалов вина, а потом лягут в постель, обменяются обыкновенными ласками и заснут, но у неё были другие планы.

И вместо тихого вечера они затерялись на улицах Манхэттена и бродили по ним до самой ночи. Белль купила ему шляпу, почти такую же, как та, что он носил много лет назад.

— Мистер Голд в Нью-Йорке да без шляпы?! — прокомментировала Белль свой подарок. — Непорядок!

— Мне же не шла шляпа! — рассмеялся Голд.

— Тебе, подлецу, всё к лицу.

Позже они пили пиво в одном баре в Верхнем Ист-Сайде под живое исполнение классики блюз-рока. Народу было слишком много, но им было всё равно.

— Знаешь, как называется самый распространённый вид позеров в Нью-Йорке? — Белль пыталась завести разговор, но не могла подобрать тему, способную

удержать его внимание. — Книжные черви!

— Черви в яблоке, — кивнул Голд. — Смешно. Что ты чувствуешь?

— Правда, не знаю, — улыбнулась Белль. — Трепет нового начала? Радость счастливого завершения? Неопределенность продолжения?

— Эти категории давно утратили смысл, — отметил Голд. — Сказка кончилась. И я этому рад.

— Почему?

— Потому что теперь есть просто два человека и их жизнь, — он сам не знал, что пытается сказать. — И неважно, что в ней, пока они вместе.

— Это довольно мрачная мысль.

— Почему?

— Заставляет думать, — Белль многозначительно взглянула на него, — а я сегодня хочу праздновать. Нам есть, что праздновать. Выпьем за перемены!

— За перемены! — Голд поддержал тост. — За возвращение!

— Мистер Голд, потанцуйте со мной? — вдруг пристала миссис Голд.

Они бы стали далеко не единственными, кто решил потанцевать в том баре этим вечером, но Голду место казалось не самым подходящим.

— Ну, нет…

— Давай!

— Нет…

— Давай, давай! — Белль потянула его за собой, заставила подняться. — Пойдём!

Музыка была медленной и протяжной, немного грустной и светлой, а их движения можно было назвать танцем только условно. Всё, что они делали, — стояли обнявшись в зале бара и старались прижаться друг к другу ещё плотнее. Голд зарылся носом в волосы Белль, легко и незаметно прижался губами к её шее и закрыл глаза. Он не хотел их тогда открывать, желая сохранить этот момент в своей памяти. Если бы он мог растянуть его на сотни лет, то без сомнения сделал бы это. Но он прошёл, оборвался с последними болезненными воплями гитары. Они вернулись к своему столу и просидели в баре ещё пару часов, чтобы в первом часу отправиться под холодным ноябрьским ветром домой сквозь Центральный парк. Разумнее было вызвать такси, но эта мысль их посетила, когда в этом уже не было смысла. Они немного замерзли, но всё равно пошли не домой, а на крышу, на которой, судя по пустым бутылкам, кто-то до них побывал.

— Уфф! А холодно! — воскликнула Белль и поёжилась.

— Ага, — согласился он и достал фляжку с виски из внутреннего кармана пальто. — Наполнил в баре: как знал, что тебя потянет на крышу ноябрьской ночью.

Он сделал глоток и передал ей фляжку.

— Хорошая мысль, — оценила Белль и сделала большой глоток, поморщившись от жгучего напитка.

— Немного! Плохо будет.

— Немного. Обещаю.

Повисло молчание, и он не мог придумать, что сказать, и принялся кидать монетки в бутылки. Они со звоном врезались в стекло, отскакивали на крышу и исчезали в темноте.

— Румпель! — воскликнула Белль, и ему показалось, что воскликнула неодобрительно.

— Что?!

— Я хотела сказать, что у меня есть ещё монетки, — она высыпала ему на ладонь всё своё богатство. — Вот.

— Ух ты! Десять центов! Какая роскошь! — иронично заметил Голд, который давно не мог представить, что у кого-то они ещё могли звенеть в кармане в таком количестве.
– Не могу истратить!

Белль только фыркнула и ничего не успела сказать, потому что он её поцеловал. Монетки упали на крышу и раскатились в разные стороны.