Последний аккорд
Шрифт:
— Мы будем очень благодарны, — согласился Филипп. — Несмотря на то, что это вряд ли поможет.
— А что же Эмма? — возмутилась Белль. — И Зелена?
— Эмма поддерживает нас. И Ноланы. Но они вынуждены сохранять нейтралитет как представители власти, — ответила Аврора. — А авторитет Зелены несколько подорван, так что ей сейчас лучше не привлекать к себе внимание участием в таких мелких конфликтах. Она и так нам помогла.
— Всё меняется, — вздохнул Филипп. — Всё меняется даже в Сторибруке.
В
— Так что в письме? — напомнила Белль, когда речь снова зашла о нежити из Сторибрука.
— Узнаем, — вздохнул Голд и достал письмо из кармана. — У меня нет ни одной мысли на этот счёт.
Он сомневался, стоит ли ему вообще открывать конверт и читать это письмо, но любопытство вновь победило.
В письме было следующее:
Румпельштильцхен.
Мне совсем не жаль, что всё так вышло. Не жаль, что мы с братом вас встретили, несмотря на последствия нашей встречи.
Богарт убеждал меня, что вы то чудовище, которое способно спасти нас раз и навсегда, если мы заполучим вашу душу. Он внушал мне, что вы поможете продлить наше существование. Именно существование, потому что жизнью это нельзя назвать уже очень давно. Наверное, это никогда нельзя было назвать жизнью. Не может быть ничего хуже того, что случилось с нами, и я не стану скрывать, что Богарт готовил вам ту же участь, называя это «шансом на спасение».
Я помню нашу встречу, когда мой брат исчез. Я не говорю «умер», так как мертвы мы настолько давно, что уже позабыли, как это произошло. Я мог тогда убить вас. Это было легко. Я мог убить вас, но не стал. И вы наверняка до сих пор думаете, почему я не сделал этого, не отомстил за Богарта. Вы были убеждены, что я захочу. И я признаюсь, что думал об этом, пока не понял, что вы этого хотите гораздо сильнее. Ваше стремление к смерти в ту минуту было таким отчаянным и человеческим, что я на одно мгновение вспомнил самого себя, вспомнил брата, вспомнил, какими мы были, и с ужасом подумал о том, какими мы стали.
Сейчас я испытываю глубочайшее облегчение, потому что всё это закончилось, и что бы там ни было, хуже уже не станет. И за это мне следует вас поблагодарить.
Хельгримм.
Голд прочитал письмо два раза, и всё окончательно встало на свои места. Он не хотел, чтобы Белль его читала, но всё же передал письмо ей. К его удивлению, она читать не стала, только спросила, что в нём.
— Благодарность, — ответил Румпель. — Благодарность за то, что я обычный человек, который не знает, чего хочет на самом деле.
========== Семейный праздник ==========
Голд готовил
И вот завтрак был готов, но не все ещё собрались.
— Крис! — крикнул Голд, не рассчитывая, что сын его услышит. — Кристофер!
Нет ответа.
— Постучись ещё раз.
— Сам стучи, — буркнула Белль. — Я уже два раза ходила.
— Но именно ты будешь ворчать больше всех, если мы не уедем до девяти.
— Ладно! Ни минуты покоя! — она недовольно встала, намереваясь идти за сыном, но не успела. — О, а вот и ты!
Крис, вялый, сонный и словно чем-то озабоченный, дополз до стола и сел, уныло разглядывая содержимое тарелки, которую Голд предупредительно поставил перед ним.
– Тебе хватит пары тостов? — весело спросил Румпель у сына.
— Да, большое спасибо, — благодарно улыбнулся Крис и снова приуныл. — Можно, я не поеду?
— Это почему? — недоверчиво сощурилась Белль.
— У меня другие планы.
— Я ещё в понедельник просила тебя ничего не планировать.
— Я знаю, и…
— Я тебя даже спрашивала, хочешь ли ты поехать, и ты сказал, что с радостью поедешь.
— Я знаю, но обстоятельства изменились, — быстро проговорил Крис.
— Что за обстоятельства?
— Я не могу сказать.
— Либо ты говоришь, что за обстоятельства такие, либо ты всё-таки едешь с нами, — Белль поставила ультиматум. — Третьего не дано.
— Еду с вами… — вздохнул парень и переключил всё своё внимание на завтрак.
В это воскресное утро им повезло с погодой и с отсутствием пробок, так что они несколько опережали собственные расчёты. Белль была за рулём и, как и всегда, получала от этого неподдельное удовольствие, шутила, комментировала, а Голд её поддерживал. Только Крис молчал, сидел нахмурившись и мрачно глядел в окно, а если и говорил что-то, то только по существу или из вежливости.
— Брось дуться! — не выдержал Голд. — Если у тебя неприятности, то ты можешь просто поделиться с нами. Мы поможем.
— Нет у меня неприятностей. Всё нормально.
— Тогда тем более дуться перестань.
— Просто у меня есть дела, а я еду на детский праздник, — пояснил Крис. — Вот и всё.
— На этом празднике детей будет меньше, чем взрослых, — возразила Белль. — И открытый бар.
— К тому же мы ненадолго, — мягко сказал Голд. — Поздравим, поздороваемся со всеми, посмотрим, как Бетани задует свечи на торте, и уедем. Может быть, успеешь ещё к своим делам.
— Да, верно, — согласился сын. — Ладно… Я уже смирился.