Последний аккорд

Blitz-22

— Румпель! — раздался испуганный голос жены. — Где ты?

— Я в Беркли…

— Где?

— В Беркли… — тихо повторил Голд.

— Как это возможно?

— Я не знаю.

— Что случилось? — она начинала сходить с ума от беспокойства.

— В общем… — Голд изложил ей ситуацию в общих чертах, насколько сам знал, а потом отключил телефон, не в силах продолжать разговор с расстроенной, ничего не понимающей женой, не в силах выдержать её страх и огорчение.

Три часа они с Келли ждали, и за это время девушка сбивчиво рассказала, как здоровый

светловолосый парень, сопровождаемый парочкой друзей, пристал к ним, а потом два раза сильно ударил Адама битой для софтбола. На напавшем была соответствующая форма, почему бита и не вызвала подозрений. После этого виновники сбежали, а через две минуты Адаму позвонил Голд. Келли сообщила неприятные известия всем заинтересованным, и вскоре к ним присоединилась Коль.

— Папа! — воскликнула дочь. — Пап, как он?

— Я не знаю, — честно ответил Голд, обнимая её. — Я ничего не знаю.

— Мама звонит.

— Я не буду с ней говорить, — быстро отказался Голд.

— Да, мам. Я в больнице в Беркли, — отвечала Коль матери. — Рядом со мной. Говорить не хочет. Мам, я не знаю. Нет. Нет. Ничего не говорили. Мам, всё. Позже. Пока. Мама… Не волнуйся раньше времени. Мам! Он не будет говорить. Не знаю. Не будет, и всё. Нет. Не будет. Я не могу его заставить! Пока.

— Спасибо.

— Сложно с ней поговорить?! — раздражённо спросила дочь.

— Я не могу, — сокрушённо ответил Голд. — Просто не могу сейчас.

— Ты не виноват…

— Коль, просто… — ему не нужно было заканчивать это предложение.

Коль села рядом и старалась его не тревожить. Она единственная из них сохраняла спокойствие и самообладание, потому что кто-то должен был. Келли повторила рассказ для Коль. Это ещё не раз обсуждалось ими той ночью. Белль позвонила и Келли.

— Ой, миссис Голд… — испугалась девушка, для которой разговор с Белль был таким же невыносимым.

— Ну, разумеется… — сказала Коль.

— Что мне ей сказать?

— Если можешь, то всё, — попросил Голд.

— Да, — Келли кивнула ему, ответила на звонок и отошла.

Адам очнулся спустя пять часов после того, как его доставили в больницу. Пять часов ада. Врач сказал, что он стабилен, но насколько поврежден его мозг, установить пока нельзя. Было и ещё кое-что — Адам ничего не видел. Ну, или почти ничего.

— Адам… — прошептал Голд, присаживаясь рядом с сыном и сжимая его руку.

— Папа… — слабо отвечал парень. — Что ты тут делаешь? Я тебя не вижу.

— Совсем?

— Нечёткие очертания.

— Я сейчас вернусь, сынок, — заверил Румпель. — Тут Келли и Коль… А я сейчас.

Он оставил Адама на попечение девушкам, а сам вышел к врачу в коридор.

— Почему он ничего не видит? — требовательно спросил Голд.

— Такое нередко случается при подобных травмах, — спокойно отвечал врач, привычный к претензиям беспокойных родственников. — Повреждён зрительный нерв.

— И что? Это навсегда?

Голд думал о том, что необходимо как можно скорее переправить Адама в Сторибрук. А там уж он его вылечит, он его починит, как сам Адам чинил всё на свете.

—

Нет. Возможно, когда отёк спадет, будут улучшения. Зрачки хорошо реагировали на свет. Это значит, что повреждена лишь часть нервных волокон.

— Зрение вернётся?

— Не полностью. В какой-то степени. Мистер Голд, скажите спасибо, что он жив, — доктор был очень терпелив. — Это чудо, не иначе.Травма весьма и весьма характерная. И летальный исход более чем возможен. Но состояние стабильное, в сознание он пришёл и мыслит ясно, жизненно важные функции не нарушены.

— Да… — рассеянно сказал Голд. — Чудо.

Уж ему ли не знать, какое там было чудо на самом деле. Он вернулся в палату, но встал у порога, и стоял так, пока сын не уснул.

— Что сказал врач? — поинтересовалась Коль.

— Ничего плохого и ничего хорошего.

— Я найду место, где мы можем переночевать.

— Спасибо, Коль.

Он был готов с ней спорить, но не стал.

— Что ты! — Коль погладила его по плечу. — Было бы за что.

Она ушла, а они с Келли остались. Келли сидела в палате, он вышел в коридор, включил телефон, написал жене, что с их сыном и снова отключил телефон.

Рано утром прилетел Альберт, встревоженный и перепуганный.

— Мать послала? — сразу спросил Голд.

— Нет. Сам, — хмуро ответил Альберт. — Как он?

— Серьёзная травма головы, — сообщил Голд. — Жить будет. Белль я уже рассказал.

Альберта Голд обнял так, будто не видел много лет.

— Всё хорошо будет, пап, — уверенно сказал Ал. — Я пойду посмотрю, как он.

Келли к этому времени заснула на стуле в палате, утомлённая и измученная, а Голд не мог спать, просто забыл о том, что это ему необходимо. Коль с трудом уговорила его поехать в отель, где сняла для него довольно просторный номер, и заказала для них завтрак, к которому они так и не притронулись. Путь от больницы до отеля полностью выветрился из памяти, как и многие другие мелочи.

— Пап, отдохни.

— Постараюсь, — равнодушно согласился Голд, — но не могу обещать.

— Мой номер по соседству, если что-то понадобится, — сообщила Коль. — Сейчас я снова в больницу, но через пару часов вернусь.

— Коль, спасибо за всё.

— Не за что.

Коль ушла, а он снова включил телефон и набрал номер Белль.

— Здравствуй, — тяжко вздохнул он.

— Здравствуй…. — почти прошептала Белль.

— Он вне опасности. Врач сказал, что состояние хорошее. Но есть осложнения.

— Какие?

— Он не видит, — он догадался, что о многом она уже знает. — Вообще-то это не единственное нарушение, которое может быть. Потому что его травма должна была быть гораздо тяжелее.

— Как это? — удивилась Белль. — Ты… ты что-то сделал?

— Да. Я определённо что-то сделал, — медленно проговорил Голд. — Прости меня…

— За что? Ты спас нашего сына, — Белль плакала. — Ты не мог сделать больше.

— Прости, что не могу сделать больше.

— Я прилечу вечером, — сказала жена, на что он не сразу ответил. — Румпель… Ты меня слышишь?