Последний аккорд
Шрифт:
Адаму становилось лучше, отёк спал, но зрение, как и сказал врач, не восстанавливалось. Голда только сильнее это злило, и он был уверен, что если не добьётся возмездия законным способом, то прибегнет к исключительным мерам. Он жалел только, что заикнулся об этом как-то раз, когда пришёл на обед с Альбертом, Келли и Белль.
– Подвижек нет? — уже без надежды спросила Келли.
— Нет и не предвидятся, — недовольно сообщил Голд, присаживаясь рядом с Белль. — Я не смог даже добиться встречи со старшим мистером Уилсоном.
— Ну а зачем?! По его мнению, его
— Неужели мы ничего не можем с этим сделать? — спросил Альберт.
— Не беспокойся: я способ найду, — ответил ему Голд. — И неважно какой.
— Неважно какой?! — возмутилась Белль. — Законный!
— Законный не работает!
— И ты решил устроить самосуд?!!
— Ты думаешь, я просто так это оставлю?! — Голд сорвался на жену. — Позволю ему спокойненько разгуливать, когда едва моего сына не убил?! И твоего сына!
— Ты думаешь, я его защищаю?! Нет! — она ответила тем же. — Я просто не хочу, чтобы ты ввязывался в исключительную глупость!
Никогда ещё ссора не разгоралась между ними так быстро. Сказалось то, что оба они постоянно были на нервах.
— По-твоему, наказать мерзавца — исключительная глупость?!
— Не это глупость! А способ, который ты можешь выбрать!
— А если бы он убил Адама? А?! Если бы убил?! Что бы ты тогда говорила?!
— Прекратите! — остановил их Альберт. — Хватит!
— Но…
— Прекрати, мам, — сказал он и повернулся к отцу. — Ты прав.
— Что?! — вскипела Белль
— Но и ты права. Нужно испробовать все средства, прежде чем…
— Прежде чем что? — она смотрела на сына, будто впервые видела. — То есть ты “за”?
— Да. Я “за”. Потому что этот ублюдок едва не убил моего брата, — невозмутимо сказал Альберт. — И если папа этого не сделает, то я сделаю.
— Альберт!
— А я помогу, — рискнула вклиниться Келли.
— Так, а вот это уже ненормально, — нахмурился Голд. — Вы оба ничего не будете делать. Это понятно? Я постараюсь найти помощь. Мне нужно в Нью-Йорк.
— В Нью-Йорк? — удивилась жена. — Когда?
— Сегодня же, — решил Голд. — Чем раньше, тем лучше.
— Завтра Адама выписывают, — по глазам Белль было видно, что она совсем не в восторге от его отъезда. — Может…
— Увезите его в Сторибрук. А там встретимся.
Он оставил их, чтобы собраться и сесть на ближайший рейс. Он не хотел, чтобы кто-то провожал его, но Белль всё же настояла. Он боялся, что она пристанет с расспросами, будет останавливать, но этого не произошло.
— Мне правда жаль на тебя это взваливать… — сказал ей Голд.
— Я справлюсь. И не такое бывало.
— Да… — улыбнулся Голд. — Я не сделаю ничего глупого.
— Я верю, — кивнула Белль. — Знаешь, ты прав. Просто я не хочу зацикливаться на плохом. И ещё я не хочу, чтобы ты позволил злобе и ненависти завладеть тобой. Ты нужен нашему сыну как отец, а не как безумный мститель.
— Я не забуду о том, кто я в первую очередь, — убеждённо произнёс Голд. — Что же… Мне пора.
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя. Увидимся дома.
Они обнялись на прощание,
Ричард Брэдфорд принял его весьма радушно. Они говорили и говорили, а Голд всё не решился задать свой вопрос.
— Так зачем ты приехал, Руперт? — Брэдфорд не выдержал первый. — Дело вряд ли в колумбийском кофе.
— Дело в моем сыне, — вздохнул Голд. — С ним произошло несчастье.
— С которым из?
— С Адамом.
— О… Чертовски жаль! Отличный парень! — было похоже, что Брэдфорду не было всё равно. — Что произошло?
Голд всё ему рассказал.
— Да, дело дрянь, — оценил Брэдфорд. — Они все там прикрывают друг друга.
— И как быть?
— Я бы с радостью, но у меня нет друзей в Калифорнии.
— А должники? — уточнил Голд.
— Нет.
— Это не совсем правда.
— Не совсем.
— Но тебе они нужны самому.
— Да. Прости, Руперт, — ответил Брэдфорд. — Я не могу помочь.
— Я понимаю, Ричард, — кивнул Голд. — Спасибо.
— Руперт, мне правда жаль.
— Не бери в голову.
В Сторибрук Голд возвращался печальным и злым. Однако он ещё питал надежду, что сможет вылечить Адама, но когда он попробовал, не смог. Он не знал даже причины, почему не мог даже распознать раны Адама, почему убрал лишь шрамы, а внутри всё было тем же. А ещё он чувствовал слабость, магическую несостоятельность, которую не должен чувствовать темнейший из Тёмных. Разумеется, за последние годы он был крайне расточителен, но не мог же из-за одного нелепого прыжка растерять всё своё оставшееся могущество. Или мог?
— Это ещё не всё, — сказал Голд сыну. — Я ещё что-нибудь придумаю!
— Ничего, папа, — успокаивал Адам. — Я и так справлюсь.
— Справится он…
— Эй, я же живой! Остальное неважно! — улыбался сын. — Ты и так достаточно для меня сделал.
— Ещё нет, — не согласился Голд. — Ещё нет.
Всё ещё не закончилось. Бессильный в магии, он вновь сосредоточился на возмездии. Меньше чем через две недели после возвращения в Сторибрук Голд понял, что ему нужно в Калифорнию. И пока он не решит всё там, он, возможно, так и не достигнет нужного состояния, чтобы разделаться с проблемами, возникшими здесь. Он спешил уехать, не хотел оставлять Белль, Адама и Криса, но они не нуждались в чувстве завершённости.
Альберт рассчитал ему чёткий и быстрый маршрут, обещал встретиться с ним в Бостоне и позаботиться об имуществе, которое он собрался там оставить на неопределенный срок.
Белль Голд сообщил накануне вечером, и, конечно, она разозлилась и не разговаривала с ним до самой ночи. Они вместе поднялись в спальню, но вели себя холодно и отчужденно.
— Что дальше? — с тяжёлым вздохом спросила Белль, забираясь в постель. — Надолго ты?
— Пока всё не решу.
— Ясно… Надолго.
— Это необходимо сделать, — твёрдо сказал Голд, присоединяясь к ней. — Ты будто не понимаешь…