Последний аккорд
Шрифт:
— Можно сильнее, — шепнула Белль в самое ухо.
И он повиновался. Она сжимала его плечи до боли, до боли целовала губы и даже несильно укусила. Ему это понравилось во всяком случае. Но конец был близок. Ещё чуть-чуть, и всё.
— Тебе далеко? — шепнул Голд.
Белль помотала головой, прижимаясь губами к его шее. И не соврала, потому что кончили они практически одновременно.
Они лежали рядом, пытаясь отдышаться. Всё это было просто прекрасно, но что-то было не так. Было что-то не то. Конечно, ему было хорошо и даже очень, но обычно чувство глубокого удовлетворения сопровождала минутная эйфория, перерастающая в более глубокое
— Спасибо, — он поцеловал жену в плечо, встал и начал одеваться. — Я сейчас вернусь.
— Куда ты? — расстроилась Белль.
— В туалет. Куда ещё?
— Ну, зная тебя, куда угодно, — она села и облачилась в халат, так кстати оставшийся на краешке кровати.
Он накинул свой халат на плечи и шагнул к выходу, но не вышел: его больная нога вновь напомнила о себе. От неожиданности он едва не упал, изо всех сил вцепился в дверной косяк.
— Румпель… — Белль подскочила к нему и поддержала с другой стороны.
— Всё нормально, — заверил он. — Не нужно. Не ждал…
— Присядь. Вот так, — она заставила его вернуться к кровати. — Сколько раз повторялось с того, в отеле?
— Это второй.
— Чем это может быть?
— Хочу думать, что просто нервы.
— Помочь дойти?
— Я сам, — улыбнулся Голд. — Большое спасибо, но не беспокойся. Тут недалеко к тому же.
— Как скажешь, — согласилась Белль. — Тогда иди в ванную, а я заварю чай.
Она вышла первой, её тихие шаги были едва различимы на старой скрипучей лестнице. И когда она окончательно растворилась в темноте, он сам поковылял в ванную, а там, приводя себя в порядок, он задумался о том, что с ним происходит, и пришёл к заключению, что не понимает ни черта. Как только боль стала невыносима, настолько, что он зашипел, её вдруг как рукой сняло. И потом он просто боялся пошевелиться, стоял посреди ванной на холодном кафеле и смотрел на своё отражение, на своё побледневшее лицо, на большие тёмные глаза, сияющие болезненным блеском, и не мог решить, что делать дальше. Из этого необычного состояния его вывела Белль, прошедшая мимо, и он пошёл за ней, чтобы она не пришла за ним и не нашла его в таком положении.
— Ты что-то побледнел, — сочувственно отметила Белль, когда он вернулся.
— Да, да… — согласился Румпель. — Устал. Вот и всё.
— Болит?
— Нет. Совсем нет.
— Хорошо, — улыбнулась Белль и обратила его внимание на поднос. — Я принесла чаю. Не знала, какой тебе больше сейчас хочется, и заварила два вида.
— Я так жалок? — усмехнулся Голд. — Спасибо за заботу. За всё спасибо.
— Мне в радость. Иди сюда.
Они налили себе чаю, забрались в постель и молча пили, поглядывая друг на друга. Каждый из них хотел заговорить и останавливался, едва начав. Пожалуй, иногда нужен тот, с кем можно молчать и чувствовать, что ты не один в этом мире.
Утром он проснулся от яркого света: Белль распахнула шторы. Она была полностью одета, а на стуле, возле кровати стоял поднос с простеньким завтраком из того немногого, что можно было отыскать на кухне.
— Это мне?
— Тут есть кто-то ещё? — улыбалась Белль.
— А что за повод?
— Очень важный повод, — с напускной серьёзностью сказала жена. — Называется «просто так».
— Хороший повод для завтрака в постель, — согласился Голд. — Ты прелесть.
— Скажи мне что-то, чего я не знаю, — она передала поднос
— Ты не знаешь, какая ты прелесть.
— Приятного аппетита.
— А ты? — Голд жестом пригласил её.
— А я — уже, — отмахнулась Белль. — Мы с Крисом позавтракали час назад.
— А сколько сейчас времени?
— Половина десятого. Я отключила будильники.
— Нам нужно к Хеллеру, — встрепенулся Голд.
— Нескоро. Потому не спеши, — мягко остановила Белль. — Адам ещё не пришёл.
Всё же он немного спешил, расправляясь с завтраком и одеваясь для нового дня.
Он нервничал, беспокоился, что Адам может опоздать. До встречи с Хеллером оставалось три часа, а офис его находился в Сан-Франциско. Но Адам не заставил себя долго ждать, и доехали они очень быстро. Хеллер потратил на них добрых три часа, зачитал дело, выслушал Адама, определил, что ему и Келли следует говорить в суде.
— Вас можно не вызывать, мистер Голд, — сказал Хеллер, избегая прямого взгляда.
— Да, это верно, — согласился Голд. — Я полагаю, что этот процесс — дело решенное.
— До суда нет, но в целом вы правы. Доказательная база железная. Вы всё ещё не согласны с моими требованиями?
— Немного, но я это переживу, — из-за приезда жены и сыновей он жутко подобрел. — Три года — вполне достаточно.
Дома его ждал новый сюрприз. Адам и Келли зашли первыми, а он замешкался и нашёл на пороге письмо от Уилсона-старшего с просьбой приехать к нему в десять. Настороженный, он вошёл в дом.
— Мистер Голд, от кого это? — вежливо спросила Келли.
Голд молча протянул ей письмо, а Адам тут же заглянул ей через плечо и прочитал.
— Зачем он хочет встретиться? — нахмурился сын.
— Кто? — спросила Белль, и ей тут же передали записку. — Ты пойдёшь?
— Не знаю…
— Не ходи! — уверенно сказала Белль. — Не к добру.
— Всё же, думаю, я должен согласиться, — вздохнул Голд. — Он имеет право высказаться.
Ровно в десять Голд подъехал к особняку Эдварда Уилсона, прошёл по мощёной дорожке к парадной двери и позвонил. Ему тут же открыл дворецкий и проводил в большую, тёмную, скудно освещённую гостиную, в которую чуть позже должен был прийти сам хозяин. Голд остался на ногах и принялся с любопытством озираться по сторонам. Гостиная была оформлена со вкусом, и постарался здесь отнюдь не декоратор. Многие вещи были очень личными — осколки жизни, накопленные за многие годы.
— Вы, должно быть, мистер Голд?
— Он самый, — Голд обернулся к вошедшему. — А вы, должно быть, мистер Уилсон?
Он сразу узнал высокопоставленного чиновника, потому что не раз видел его по телевизору. Высокий, тучный блондин, уже изрядно поседевший. Волосы прилизаны на старый манер, густые усы, идеальная осанка. Когда-то он вероятно занимался спортом, что подтверждали старые кубки, расставленные на полках в гостиной. Одет он был изящно и просто, на пальцах кольца — университетское, печатка с семейным гербом.
— Выпьете что-нибудь? — любезно предложил Уилсон. — Что вам предложить?
— Благодарю, но я за рулем.
— Очень жаль. Было бы легче говорить.
Себе Уилсон налил, и много. Судя по его покрасневшему лицо, это была далеко не первая такая порция.
— Зачем вы позвали меня? — спросил Голд.
— Присаживайтесь.
Голд расстегнул пиджак и сел. Уилсон вскоре к нему присоединился.
— Ну? Так зачем вы меня пригласили? — он начал терять терпение. — Вероятно, хотите предложить сделку.