Последний довод главковерха
Шрифт:
Сама же обстановка поводов для беспокойства не давала, сбежавший от нас бандит дошел до соседнего хутора, и там остался, ждать от него сюрпризов не приходилось, поскольку этот соседний хутор в свою очередь был малолюдным, и карательная экспедиция с его стороны нам не грозила.
Ни немцев, ни бандитов, ни беженцев поблизости не наблюдалось, хуторок, затерянный в степи, с проходящим через него проселком никого не интересовал. Зато под самый вечер неподалеку в степи появилась сборная колонна из отступающих красноармейцев-окруженцев человек в сто с небольшим, и, не выходя проселок, встала на ночлег возле соседнего, в полукилометре от нас, но говорить
Что до Назара, то он посвятил остаток дня чистке и техуходу за захваченным в кровопролитных боях арсеналом, в чем ему охотно помогал лейтенант. Не знаю, о чем они при этом тихо переговаривались, меня это интересовало только в разрезе сохранения тайны моего ясновидения. Мне не хотелось, чтобы об этой моей особенности стало известно летчикам, поскольку я опасался неадекватной реакции грозного полковника, при этом ни с Назаром, ни с беженцами эту тему мы предварительно не обсуждали.
На ночь караулов было решено не выставлять, несмотря на в целом очень нервный день, к вечеру мужчинам удалось отдохнуть и даже отоспаться, Назар был уверен, что в случае чего маловероятную опасность он не проспит. Мне его рассуждения показались странными, но спорить я не стал, пограничник мужик опытный, ему виднее.
2
— Авангард! — Немилосердный толчок в бок разогнал мои нежные предрассветные сны, и заставил вскрикнуть и сжать зубы от прострелившей резкой боли.
— А-а-а! Ты что, с ума сошел!
— Недалече граната грохнула и стреляют! Глянь по-своему, как ты умеешь, чагось там всполошились!
Точно, с соседнего хутора, как раз, где остановился на ночевку разношерстный красноармейский отряд, слышалась беспорядочная стрельба, вспыхивали огоньки выстрелов и суматошно носились люди. Я бегло осмотрел окрестности, местами еще скрытые утренним туманом, но уже вполне просматриваемые в постепенно светлеющих сумерках, все вокруг было спокойно. Вернулся к беспокойному хуторку, пытаясь понять причину суеты, из дверей одного дома там выносили убитых и раненых, больше ничего разобрать было нельзя. Постепенно и там все успокоилось, и я объяснил Назару и остальным, не вовремя поднявшимся и собравшимся вокруг постояльцам хутора.
— Ничего не понятно, но уже все успокоилось.
— Ну а кто стрельбу поднял, что за люди?
— Да под вечер уже нарисовались, сборная рота, встали невдалеке. — Пришлось мне признаваться.
— Хорошо, приткнемся к ним и пойдем дале с ними.
Этого, собственно, я и хотел избежать, но спорить с Назаром не стал.
— А откуда, товарищ, вам известно о сборной роте? — Задал законный вопрос лейтенант, бросивший ради выяснения обстановки лежащего в углу двора полковника.
— А это товарищ Авангард такой особенный взгляд имеет, он все видит хоть через лес, хоть за холмами. — Простодушно объяснила Павка, видя, что мужчины замялись и медлят с ответом.
— Точно так, товарищ лейтенант, проверено не раз, и все всегда было правильно! — Подтвердил Назар слегка прибалдевшему Кузяеву.
— Понятно, — растерянно промямлил тот, — ну, раз такое дело, сейчас я с полковником посоветуюсь.
Вернувшись
— А! Ну, вот и юродивые появились! Как же без них, родимых! Да делайте вы что хотите, воины блаженные!
После этого распоряжения обувная щетка полковника полетела за плетень, а сам он, вымеряя расстояние до крыльца огромными шагами, отправился в дом.
Лейтенант вернулся к нам и смущенно посмотрел на Назара. Поняв этот взгляд как вопрос, пограничник тут же предложил план действий:
— Раз нам инициатива, тады предлагаю сейчас завтракать по-бырому, грузить телеги продуктами, которые найдем на хуторе, опосля чаво выезжань на соединение с нашими бойцами в составе сборной роты.
Всех ошеломила выходка полковника, чтобы замять действиями неприятное впечатление от нее, народ засуетился и с показной веселостью засобирался. Нашу повозку, как санитарную, укомплектовали перинами и матрасами, в две вчера захваченные телеги грузили все доступное продовольствие, а хозяйственная Авдотья, успевая следить за готовящимся на кухне варевом, сгребала на них все, что плохо лежало.
Быстро употребив по назначению поданный незатейливый, но вкусный и питательный завтрак, компания разместилась, где кто сумел на грузовых экипажах, набитых нужным и ненужным хламом, картошкой россыпью, мешками с мукой и зерном, а нас с Назаром погрузили на санитарную телегу, и наш обоз тронулся в путь.
Подъехать к соседям у нас получилось раньше, чем они собрались в дорогу. Вышедший навстречу капитан, заметив полковника, идущего прямо за моей телегой, быстро подскочил к нему:
— Товарищ полковник…!
— Перестаньте паясничать, капитан! — Резко оборвал его тот, скривившись.
— …не понял?! Примете командование, товарищ полковник?
— Я?! — Ужаснулся бравый летчик. Затем вдруг, просветлев, поискал вокруг глазами, и остановившись на мне, расхохотался:
— А вот пусть он примет командование! Вы же у нас ясновидец, товарищ Лапушкин, или как Вас там, кому и командовать, как не Вам! — И закончил зло. — Давайте, не стесняйтесь, руководите!
Резко развернувшись, пошел в сторону, обходя дом.
Смешно тебе? Ну и ладно, а сейчас я посмеюсь!
— Есть принять командование, товарищ полковник! — Несколько запоздало рявкнул я так, что на миг потемнело в глазах. — Товарищ капитан, доложите о…
О чем там обычно докладывают?
— …о численности и… вооружении подразделения!
— Подождите, но ведь это шутка была? — Растеряно посмотрел на лейтенанта-авиатора капитан.
— Шутка?! Вы, капитан, наверное, перепутали армию с цирком! Лейтенант, куда это Вы? — Не хватало еще, чтобы он вернул назад этого придурка.
— Посмотреть, как там полковник…
— Отставить! Полковнику няньки не нужны, а Вы, лейтенант, лучше проверьте готовность части к выступлению.
Охреневший от неожиданного поворота Назар молча хлопает глазами, две другие наши телеги уходят вперед.
— Товарищ капитан, у Вас есть списки личного состава части?
— Нет, товарищ… Лапушкин. — Капитан решил называть меня так, как услышал от полковника. А ответы «никак нет», «так точно» и прочие старорежимные штучки здесь еще, видимо, не восстановили. Почитать бы Уставы, чтобы знать наверняка, а то и сам не знаю, и не спросишь ни у кого. Попухну я когда-нибудь на такой вот ерунде, и на контузию не спишешь.