Последний полет Гагарина
Шрифт:
Я, такой красивый, умный и многомудрый (ха-ха) всего не охвачу. Каждый должен делать своё дело, моё — обеспечить высадку на Луну. Точка. Остальное побоку.
Ира не мучилась столь глобальными вопросами и больше смотрела на американок. Эпидемия ожирения ещё не накрыла Штаты со всей свирепостью. Поскольку в середине апреля здесь довольно тепло, женщины одевались легко и просторно, главное — весьма разнообразно. Кто-то вышагивал в строгой офисной одежде на каблуках, но большинство предпочитало удобное. А с какой непринуждённостью американские дамы открывали двери своих авто, неторопливо опускали ногу в дорогой обуви на асфальт, давая полюбоваться, потом
Наконец, машины закатились на территорию посольства, отвечавшего английской поговорке «мой дом — моя крепость», посол Анатолий Добрынин, встретивший нас на аэродроме, с удовольствием выступил в роли гида. Нас ожидал отдых и экскурсия по Вашингтону, а перед основными официальными мероприятиями к двухлетию первого полёта человека в космос — масса съёмок с АВС.
Аборигены уже знали из газет о нашем визите. Когда вечером гуляли по улицам, подбегали и просили сфотографироваться в компании с «мистер Гаг», полностью моя фамилия для них длинновата, Иру звали просто «мисс». Что интересно, выпить вместе не предложил никто. Или жмоты, или культура другая.
Следующий день я провёл под ярким светом софитов. Записали два интервью — со мной соло и втроём с Соловьёвой и Каманиным. Вопросов было много, толковые, ни одного провокационного. Я полагаю, наши сильно выхолостили их, отредактировали во время предварительных согласований. Из жалости к спонсору пытался компенсировать, сильно улетая за рамки спрошенного, сыпал анекдотами.
— Какую музыку вы слушали перед полётом? — уточнил журналист.
— В основном Утёсова и Шульженко, это такие русские шоумены. В Москве у меня стоит хорошее радио, слушаем джаз и рок-н-ролл. Луи Армстронг, Элла Фицжеральд, а ещё Билл Хейли: We’re gonna rock, gonna rock, around the clock tonight! — я напел по памяти из прежней жизни и даже щёлкнул пальцами раза три в такт. — К сожалению, американские пластинки купить в Москве сложно, не знаю, сумею ли выкроить время сходить в магазин грамзаписи здесь. Наверно, попрошу кого-то из сотрудников посольства.
Что у меня мало долларов с собой, не признался.
Наконец, я несколько часов изображал восковую куклу на торжествах, улыбался, причём под конец реально сводило мышцы лица, кивал, поддакивал, рукоплескал и рукопожимал, обменивался объятиями и щёкопритираниями, раздавал автографы и фотографировался с разными незнакомыми, порой не всегда приятными людьми, в основном это был дипкорпус союзных нашей державе стран, то есть избравших некапиталистический путь развития. Как они мне все дороги…
Бедная Ира к концу смотрелась так, что, наверно, выбрала бы лучше ещё раз прыгнуть с парашютом на скальные пики.
Наконец, началось интервью с большим количеством журналистов. Годом раньше здесь был Титов, выкрутился. Мы сели под софиты, Ира — в гражданском платье, я в майорской форме ВВС, в одной рубашке хаки без кителя и в брюках.
Ох, как нас клевали…
— Мистер Гаг, во всех фастфудах Советов введён постный четверг, наши газеты печатают фото, как люди приезжают в Москву за продуктами, другие города снабжаются плохо. Является ли недостаток питания следствием чрезмерных расходов на космос?
— Ни в коей мере. Наш народ действительно очень сильно голодал в годы войны с нацистской Германией и первое время после — тоже, пока не восстановилось сельское хозяйство. Когда, наконец, мы решили проблему, в СССР возник настоящий культ
— Мистер Гаг, вы приземлились на парашюте отдельно от корабля. Можно ли считать ваш «Восток» космическим кораблём?
— Задайте этот вопрос тому, кто вам рассказал, что я опустился отдельно. Мои коллеги уже много раз комментировали эти обстоятельства, повторяться не будем. Следующий вопрос?
«Если скажет: „Солги“, — солги», но, в отличие от персонажа Багрицкого, у меня есть ещё вариант — уклоняться от летящих пуль.
— Вы вернётесь в СССР или останетесь в США, попросите политическое убежище?
— Интересная постановка вопроса… Дома — Родина, жена, двое детей, родители, жильё, служба, стабильный заработок, уважаемое положение в обществе. Если вам одного аргумента «Родина» мало, спрошу ради интереса: что же вы такое особенное можете предложить в Америке?
— Жизнь в свободном мире!
— Поверьте, у нас лучше. Будете в Москве — рекомендую просить политическое убежище, я попрошу Шелепина, чтоб не тянули с бумагами.
Американцы оживились, появились даже лёгкие хи-хи.
К вопросам из области «свалить в Штаты» репортёры подходили ещё не раз, порой с неожиданных сторон. Один начал сугубо с техники.
— Мистер Гаг, пишут, что вы летали сугубо пассажиром, в то время как Шепард управлял космическим кораблём. Как вы оцениваете свою роль в полёте «Востока-1»?
Ах ты, макака драная, как говаривал мой инструктор в авиаполку. Равняешь меня с подопытными зверушками? Намёк был прозрачен и очевиден.
— В корабле и в ракете-носителе смонтированы многие тысячи различных систем, управляемых автоматикой. Некоторые наиболее важные продублированы для надёжности, при необходимости команды передаются по радио с Земли, несколько десятков самых важных функций также контролируются пилотом. Так что космонавт — это последняя линяя обороны, он возьмёт управление на себя в случае сбоя. Ручное управление в «Меркури» — это какая-то пещера, каменный век, американские инженеры не уверены, что у них хоть что-то само заработает как положено, оттого сразу отдали контроль пилоту.
— Но шимпанзе Хэм слетал в чисто автоматическом режиме?
Он думал, что подловил меня! Наоборот, сам попал в расставленную ловушку.
— Господа, вы только что слышали, как журналист прилюдно и под телекамерами уравнял первого космонавта планеты Земля с обезьяной. Я не буду просить охрану посольства просто выставить его за дверь за оскорбление, хоть стоило бы, — естественно, не стал бы, потому что, загнав в угол одними словами, выигрываю, а вот насилие над представителем СМИ, пусть не лучшим образчиком, они воспримут плохо. — Отвечу лишь, что при сбое систем «Меркурия» шимпанзе неминуемо погиб бы вместе с кораблём, как уже произошло с многими десятками загубленных вами ближайших родственников человека, вы просто пуляли ими в небо, пока не решили: человек, если бог поможет, выкрутится. На «Восток-1» я просто взял бы управление на себя, вручную задал кораблю правильную ориентацию для входа в плотные слои атмосферы и включил над Европой тормозное двигательное устройство, чтоб приземлиться в пустынных районах СССР.