Последний танец Кривой белки

Цуприков Иван

Все бревна Виктор укладывал с помощью простейшего подъемника-журавля, который он сохранил до сих пор и продолжал использовать, поднимая вещи на чердак. Этой ночью там спал Михаил с Бородачом. Степнов поднялся на чердак по лесенке, а, вот, бородача поднял к нему Длинный с помощью этого "журавля". Вот, смеху-то было.

– За день дойдем до шамана, Лексей Лексеич, - сбил с размышлений Михаила громкий голос Муравьева.
– Да, около трех, может, четырех часов к нему ходу. А, вот, на вертолете, не знаю. Шаман, он - сильный колдун, вы и представить себе не можете.

А, вот, увидит ваш вертолет, боюсь, испугается, или еще что-нибудь наделает. Ему-то уже около ста, если не больше-то лет. Я о вас забочусь.

Михаил, следя за приближающейся группой людей, не знал, как себя вести. Не кланяться же Свалову, как местному хозяину. Не директор он для него и не начальник.

Свалов был рослый и худощавый мужчина, на полголовы ниже Длинного. Остановился около Михаила, протянул ему руку и, поздоровавшись, спросил у Муравьева:

– И кости ему на голове выровняет твой шаман?

– Нет, - улыбнулся Виктор, - а, вот, мышцы, нервы сможет ему поправить, чтобы разговаривать он начал, как все, чтобы думать начал. А то совсем парень того, инвалид.

– Инвалид, - Свалов смерил Михаила взглядом, поморщился и, схватившись ладонью под сердцем, с трудом кашлянул.

И только сейчас Михаил обратил внимание на осунувшееся лицо Алексея Алексеевича. Кожа на нем стала желто-коричневой, обвисшей, челюсть дрожала. А, вместе с тем, и в глазах его уже нет того орлиного взгляда, они впалые, бегающие.

– Тогда сюда его, ко мне принесете, шамана вашего, - кашлянув, содрогнувшись всем телом, прошептал Свалов.
– Если уйду, ничего не получите, я вам говорю.

Михаил, сделав шаг в сторону, оказался за спиной Свалова. Так он чувствовал себя спокойнее, чем стоя перед ним, перед этим хамом, другого слова и не подобрать. Свалов всех журналистов считал своим инструментом для рекламы, не больше, а тех, кто имел свое мнение и пытался идти против него, ставил на место, как Степнова, убирал. Но вот, оказалось, не убрал ...

– Степнову вот отдам свои дела, и пусть он вас с навозом ослиным смешивает. Правильно, писака?
– обернулся к Михаилу Свалов.

– С-с-с...
– попытался что-то сказать Степнов.

– Заикаешься, хм, - снова с презрением смерил Михаила с головы до ног Свалов.
– Ну, а вас я, псы, в последний раз предупреждаю, - поморщившись, взглянул на заискивающе смотревшего на него Еритова.
– У меня времени нет. Зови Яшку. Чего стоишь? Летуна зови сюда!
– крикнул он на Длинного.

И когда тот вместе с бородачом побежали к вертолету, посмотрев на Зину, продолжил:

– Иван, ты мне что-то перестаешь нравиться. А я тебя, тебя(!), зачем отправил сюда? Ты же знаешь этих остолопов.

– Я Вас еще не вызывал, Алексей Алексеевич. Мы с Муравьевым должны были прийти к шаману, обо всем договориться с ним, а Длинный, то есть Еритов, торопится.

– Торопится?!
– прорычал Свалов.
– А ты знаешь, Зиночка, что мне уже совсем мало осталось быть на этом свете? Ты это знаешь? Гадина!
– задыхаясь, с трудом выговорил последнюю фразу Свалов.

– Извините,

Алексей Алексеевич, - потупив взгляд, прошептал Зинченко.

Летчик был молодым парнем, невысокого роста. Подошел к Свалову вразвалочку, пожевывая тростинку и, прищурившись, посмотрел на Михаила, с интересом рассматривая его.

– У тебя насколько топлива осталось?
– спросил у него Свалов.

– До Снеженска хватит и еще километров на сто может быть. Если оставаться здесь, то может и не хватить, чтобы нам вернуться назад. Морозы по ночам, двигатель нужно разогревать.

– Да тебе бы только по бабам, - кашляя, сказал Свалов.
– Ладно, иди, заводи, я сейчас приду, - и повернулся к Муравьеву.
– Я сегодня, Виктор Егорович, из Екатеринбурга сюда прилетел. Врачи отпустили меня на несколько дней. Но я их обещаниям спасти меня уже не верю, понимаешь, дед? Ты вот это, можешь где-то поближе к шаману место для посадки этого вертолета подыскать, а?

– Конечно, - улыбнулся Виктор.
– Через два дня прилетайте на Серого Медведя. Там буду вас ждать, часов в шесть вечера.

– Что за место такое?

– Скала такая, вон там, - Виктор махнул рукой на север.
– Прилетайте на то самое место, где вы в прошлом году пол стада оленей положили и чуть не задели скалу винтами. Помните? Вот то место и называется Серый Медведь.

– А ты-то откуда знаешь, что я там оленей бил?

– Так видел, невдалеке был. У камня садитесь, и пойдем оттуда к шаману. Оденьте только сапоги с шерстяными носками. Шаман на Черном болоте живет, ногам холодно будет по воде идти, а на следующий день домой вернетесь здоровым.

– Сколько оттуда идти до шамана твоего?
– тяжело дыша, спросил Свалов.

– Так совсем рядом, с час, может, чуть меньше. Это так, если не торопясь. Километр, полтора по краю болота к нему идти, не больше. Лес-то там гнилой.

– Смотри, дед...

– А что смотреть-то, Алексей Алексеевич, он и не таких, как вы поднимал на ноги. В смысле, шаман, - сказал, широко улыбаясь, Муравьев.
– Я ж рассказывал. Давайте сначала Мишку полечим, - хлопнул он по плечу Степнова.
– Пять минут и не узнаете его. Вот тогда и поверите.

Слушая его, Михаил снова удивился Муравьеву. Да, да, этот человек так ненавидит Свалова с его отпрысками, а здесь уговаривает его пройти лечение у шамана.

...Вертолет, поднявшийся над лесом, наклонившись своим "подбородком" вниз, стал набирать скорость и через несколько минут уже превратился в точку, которую размыл горизонт.

– 2 -

– Давай, давай!
– торопил Длинный Муравьева.
– Давай быстрее, дед.

Михаил теперь шел третьим, за ним - Зина, в хвосте Бородач. Беломошник быстро закончился, его сменил сфагнум. Ноги все глубже и глубже проваливались в этот темно-зеленый ковер. Наполовину вывернутая сосна привлекла внимание Степнова. Он вчера был около нее с Муравьевым. Или это просто похожее место на то, где они вчера ночевали с этой компанией.