Последняя буква Севера
Шрифт:
Она поворачивает телефон в мою сторону.
– Жаль за то, что ты сделала что?
– Хватит, – просит Олли, но его девушка выставляет указательный палец.
Горло сводит, я буквально могу услышать, как натужно скрипит моя гордость, а затем с треском раскалывается пополам.
– Жаль, что я толкнула тебя. Это вышло случайно.
– Нет, Микки, нельзя сказать только половину правды. Раз уж начала, то говори, как все было.
Втягивая воздух носом, я до боли прикусываю губу и чувствую во рту солоноватый привкус крови.
–
– А «пожалуйста»?
– Констанс! – Оливер выхватывает из ее рук телефон. – Достаточно.
– Может, хоть теперь ты раскроешь глаза на то, что она меня ненавидит.
– Будто это новость, – бурчу я себе под нос.
– Мик. – Запустив пальцы в волосы, Олли шумно выдыхает. – Перестаньте, обе.
Мне хочется спросить, верит ли он мне? Мешают ли его чувства признать вслух очевидное? На чьей стороне он на самом деле? Но знать ответы на эти вопросы еще страшнее, чем признаться в чувствах.
– Думаю, тебе пора вернуться к обработке обуви. – Фрэнк подталкивает меня в сторону. – Я подменю тебя в зале, иди.
Влетев в раздевалку, я скидываю с себя форменную рубашку, надеваю свитшот и, схватив рюкзак, ухожу.
Мне плевать, что Фрэнк меня оштрафует. Сейчас мне нужно сбежать как можно дальше отсюда, чтобы уберечь себя от соблазна ворваться зал и повалить Констанс на пол как гребаного квотербека.
Я выхожу через черный ход, чтобы не столкнуться с Джейком. Холодный воздух остужает мои разгоряченные щеки, я несусь к автобусной остановке и впиваюсь ногтями в ладони, борясь с желанием достать пачку сигарет.
Прождав автобус добрых полчаса, я захожу в теплый салон и плюхаюсь на сиденье. Достав телефон, с надеждой заглядываю в экран – нет пропущенных или сообщений от Олли. С каждой минутой его молчания я злюсь все сильнее. Если бы он считал, что я права, то написал бы, так? Или же он просто ждет момента, когда останется один и сможет спокойно мне позвонить?
«Ты просто ищешь ему оправдание, дура. Он не на твоей стороне», – шепчет внутренний голос. Виски пульсируют от боли, рот словно горит после принесенных извинений. Хочется почистить зубы.
Своим сегодняшним молчанием Олли словно сделал трещину в куполе моей защиты. Констанс почувствовала, что может унизить меня, и это сойдет ей с рук. Шаг за шагом она будет заходить все дальше. ПАКТ точит на меня зуб, и я не знаю, что еще они могут выкинуть.
Прислонившись виском к прохладному стеклу, я смотрю на мелькающие фонари за окном. Чем дальше я уезжаю от боулинг-клуба, тем сильнее начинаю злиться. На себя и на Оливера. Поменяйся мы местами, я бы без раздумий поверила ему. Неужели любовь настолько ослепляет?
В руках вибрирует телефон, и, подпрыгнув на месте, я тут же заглядываю в экран.
Джейк Элфорд: Плевать, главное, что плеер цел.
Мне требуется несколько долгих мгновений, чтобы вспомнить, что
Неожиданно для себя я усмехаюсь, а затем прокручиваю в голове наш разговор.
– Ты можешь управлять школой, если захочешь. Можешь сделать так, что чирлидерши будут спрашивать разрешения сесть с тобой за один стол во время ланча. Но ты выбрала держаться в тени.
Кажется, я смотрю в экран целую вечность, а затем пальцы печатают словно сами по себе:
Микки Рамирес: Возможно, я совершаю одну из самых больших ошибок в своей жизни. Но твое предложение о помощи еще в силе?
Отправив сообщение, я тут же жалею и, сжав пальцами переносицу, прикрываю глаза.
Джейк Элфорд: Да.
О мой бог, неужели это происходит на самом деле?
Микки Рамирес: Джейк?
Джейк Элфорд: Я тут, Микаэла.
Микки Рамирес: Что ты сказал Пайпер перед тем, как она убежала?
Джейк Элфорд: Шепнул, что Джастин Бибер отстой. Не знал, что она так расстроится. Дело вкуса, верно?
Микки Рамирес: Почему?
Джейк Элфорд: Потому что он отстой. В мире нет ничего, что бесило бы меня сильнее, чем песня «Baby».
Микки Рамирес: Я о другом. Почему ты готов помочь мне?
Джейк Элфорд: Я уже отвечал на этот вопрос. Моя очередь бросать шар, поговорим в школе в понедельник.
Глава 13 Барби тоже плачут
Как только выхожу из автобуса, дождь усиливается. Накинув капюшон толстовки, я сжимаю в руках ключи с брелоком-ножом, который подарила мне Рут. Чем ближе я подхожу к трейлерному парку, тем сильнее тускнеют фонари вдоль улицы. На остановке яркий и холодный свет, а ближе к дому свет становится тусклым, с оранжевым отливом, и видно лишь дорогу, но ничего за ее пределами.
В трейлер-парке кипит жизнь, особенно в пятницу вечером. Миссис Рейли снова выгоняет мужа, выбрасывая его вещи прямо на улицу.
– К черту тебя, свинья! – Швырнув комок фланелевых рубашек на мокрую землю, она замечает меня и приветливо взмахивает рукой. – Привет, Микки.
– Привет, миссис Рейли.
Из окон Дюка грохочет рок. И я точно знаю, что мистер Рейли после ссоры с женой сорвется на Дюка и начнет пинать дверь в его трейлер, оставляя новые вмятины, пока просит сделать потише.