Последняя буква Севера
Шрифт:
Плотно сжав челюсть, Олли смотрит перед собой.
– Черт возьми! – смеется Ребекка. – Что случилось в их семье, раз они перевели дочь в нашу дыру? А ее брат тоже перевелся? Прошу, скажи «да», он секси.
– Не знаю. Видела бы ты эту пигалицу, ходит с таким выражением лица, будто у нее дерьмом под носом намазано. Строит из себя принцессу.
– Корона слетит быстро, – заверяет Ребекка, постукивая ногтями по парте, и девчонки кивают.
– Ты в порядке? – тихонько спрашиваю я, склонившись к парте Оливера.
– В полном. –
Обсуждение сплетен прерывает появление миссис Лестрой. Я пытаюсь сосредоточиться на датах и сражениях, но в голове то и дело всплывают мысли о новенькой из частной школы. Она что, камикадзе? Иначе не знаю, как еще объяснить ее появление в Уэст-Мемфис. Наши учебные заведения враждуют годами, это все равно что добровольно зайти в клетку с голодными гиенами.
И нужно быть идиотом, чтобы не сложить простое уравнение – девушка, на которую запал Ник, является врагом всей школе. А особенно врагом Айрис Хейл, которая с кровожадной жадностью расправляется с любой, к кому Ник проявит внимание. Этой девчонке лучше бежать отсюда со всех ног.
А еще меня пугает мысль о том, что ее брат, возможно, тоже будет учиться в нашей школе. Мейсон вспыльчив, а Олли его ненавидит. Это закончится дракой, причем не одной.
Вместе со звонком я наспех закидываю вещи в рюкзак.
– Где поговорим? – спрашиваю я Оливера, поднимаясь.
Моргнув, он выглядит растерянным, а затем осматривает класс, словно не верит, что урок действительно уже закончился.
– Что?
– Ты сказал, что Констанс что-то ляпнула, и нам нужно это обсудить.
– Да, точно, – протягивает он, собирая вещи. – Давай позже, ладно?
Оливер подскакивает со стула и, сжав кулаки, чуть ли не вылетает из класса. Он пошел искать Мейсона, и у меня нет ни единого шанса остановить его. Но Олли на своей территории, так что ему не грозит опасность.
Захожу в туалет и, подставив руки под струю холодной воды, прикладываю ладони к горящим щекам. Тело слегка потряхивает от мыслей о том, какие гадости могла наговорить обо мне Констанс. Она не успокоится, пока не вычеркнет меня из жизни Олли.
Выключив воду, упираюсь ладонями в раковину и смотрю на свое отражение. Я выгляжу уставшей, а день только начался. Из одной из кабинок доносится всхлип, и я оборачиваюсь. Из-под дверцы самой дальней кабинки виднеются ноги, облаченные в черные лоферы и высокие белые носки.
– Эй, ты в порядке? – спрашиваю я после очередного всхлипа.
Виснет гробовая тишина, а затем черные лоферы поочередно исчезают – девчонка прячется, забираясь наверх.
Я прохожу в соседнюю кабинку и, встав ногами на унитаз, заглядываю через перегородку. Девушка сидит на корточках на закрытой крышке унитаза и прикрывает голову кожаным рюкзаком, словно ждет, что на нее сейчас выльют помои. По ее спине струится копна густых светлых волос, они блестят так, будто в них добавили жидкое золото.
– Паршивый день? – говорю я, и девушка вздрагивает.
Какое-то время она не двигается, а затем медленно отводит рюкзак от головы и поднимает заплаканное лицо. На меня смотрят большие глаза кристально-голубого цвета, на покрасневших и влажных от слез щеках видны разводы туши. Эта девушка по-настоящему красива, словно героиня фильма.
– С недавних пор паршивая жизнь. – Шмыгнув носом, она моргает несколько раз, а затем вдруг щурится. – А ты… Ты нормальная?
Я пожимаю плечами.
– Тут все ненормальные.
– Значит нормальная, – заключает она, коротко кивнув. – Я Бэйли.
– Знаю. Я Микки. И на твоем месте, Бэйли, я бы сняла с руки теннисный браслет, пока его не отобрали.
Округлив глаза от испуга, Бэйли тянется пальцами к застежке и, сняв с запястья браслет, прячет его в рюкзак.
– Серьги? – Отведя от уха пряди светлых волос, она указывает на золотые колечки в ушах.
– Лучше носи гвоздики, во время драки колечки могут зацепить и выдернуть.
– Д-драки? – переспрашивает Бэйли полушепотом и выглядит более чем потрясенной.
– Такое иногда иногда случается, а поскольку ты… Ну, сама знаешь, откуда, то вероятность велика. Не хочу пугать тебя, просто предупреждаю. Некоторые ребята здесь не очень гостеприимные.
– Черт, – выдыхает она и, спустившись на пол, принимается поспешно снимать серьги. – Черт, черт, черт!
Спрятав украшения в карман рюкзака, Бэйли вылетает из кабинки, и я выхожу следом. Достав влажные салфетки, она вытирает следы туши с щек, а затем подкрашивает губы блеском и натянуто улыбается собственному отражению.
– Надо выбираться отсюда, – шепчет она словно сама себе, пока копается в рюкзаке. – Я не должна быть здесь, не должна.
– Как ты вообще оказалась в этой школе?
– Долгая и грустная история. – Достав ключи с меховым розовым брелоком, она сжимает их в кулаке как средство самообороны. – Далеко отсюда до выхода?
– Нет, я тебя провожу.
Бэйли смотрит на меня одновременно с надеждой и недоверием.
– Если это вдруг какой-то коварный план, и ты вместе с подружками планируешь избить меня за углом, то знай, что вы за это ответите. Каждая.
На угрозу я издаю смешок, и, отпрянув, Бэйли изгибает бровь в немом вопросе.
– У меня нет здесь подруг.
Помолчав немного, она кивает.
– Что ж, не могу судить тебя за это. Общество здесь так себе.
Бэйли Шепард выглядит как дорогая кукла Барби в красивой упаковке. И я уверена, скажи я о том, что живу в трейлер-парке, она бы с головы до ног облила меня дезинфицирующим средством.
– Готова идти? – Я киваю на дверь.
Поправив волосы, она расправляет плечи, мельком смотрится в зеркало, и ее лицо мгновенно превращается в надменную маску.