Последняя буква Севера
Шрифт:
– Помни, я всегда рядом, Мик.
Бога ради, он должен перестать это делать! Мне понадобится вечность, чтобы собрать с пола осколки моего сердца и остатки гордости. Тяжело сглотнув, я киваю и, высвободив ладонь, тянусь к дверной ручке.
– До завтра, Олли.
– До завтра, люблю тебя.
Добил и уничтожил.
Мое сердце и так валялось у него в ногах, а теперь он безжалостно пнул его, словно это уродливый камень на дороге.
Ладно, пора официально признать: с этого момента я ненавижу любовь и все, что
– И я тебя.
Выхожу из машины на ослабевших ногах и спешу в трейлер.
Зайдя в свою комнату, бросаю рюкзак на пол и, прислонившись спиной к двери, скатываюсь по ней. Прижав колени к груди, я накрываю ладонью дрожащие губы. Грудь сотрясают короткие частые вдохи, горло сводит, и я чувствую, что истерика на подходе.
– Скоро все наладится, – успокаиваю я себя вслух. – Скоро все будет хорошо.
Я ведь прекрасно знала, что не стоит рассчитывать на взаимность. Но где-то в глубине души лелеяла надежду, что Олли тоже притворяется, играя в друга. Именно с этим огоньком надежды я собиралась признаться ему в своих чувствах, когда он вернулся с летних каникул.
Эта надежда на взаимность отдаленно напоминает покупку лотерейных билетов: каждый раз, когда мы с мамой идем за продуктами в супермаркет, то покупаем несколько лотерейных билетов в надежде получить джекпот. И вроде знаешь, что шанс вытянуть счастливый билет нещадно мал, но все равно надеешься на чудо. А когда стираешь скретч-слой и понимаешь, что проиграл, то всегда одинаково расстраиваешься, а потом появляется мысль: «Может, в другой раз повезет?» В случае с Оливером у меня тоже остается надежда на везение, которая помогает не разреветься, и имя ей Джейк Элфорд.
***
Чтобы отвлечься, я принимаюсь за уборку, затем готовлю ужин, а вечер провожу в трейлере Рут, помогая ей купать детей. В душевой кабине вода включается ровно два раза – в самом начале, чтобы ополоснуться, и второй раз, когда нужно смыть мыльную пену – экономия.
– Закрой глаза, – прошу я Флоренс, выдавливая шампунь на ладонь.
Мотнув головой, она прижимает к груди одноногую Барби, которую на днях сломал ее старший брат.
– Будет щипать. – Флоренс вжимается спиной в стенку душевой.
– Если закроешь глаза, то шампунь в них не попадет и ничего не будет щипать.
– Этот для взрослых, я хочу розовый.
– Детский стоит в два раза дороже, – бросает Рут, сжимая душевую лейку. – Вот когда будешь зарабатывать сама, тогда и купишь себе тот шампунь, который захочешь.
– Завтра пойду на работу.
– Куда, в песочницу? Тебе пять лет. Дай уже намылить голову, пока не заболела. Иначе не разрешу тебе завтра смотреть мультики.
Поразмыслив, Флоренс шагает ближе, позволяя намылить ей голову. Как только Рут смывает с нее пену, я заворачиваю девочку в полотенце и поднимаю на руки.
– Следующий! – кричит Рут, походя на надзирателя
Двое мальчишек тут же останавливаются у двери в душевую и принимаются толкаться за место в очереди.
Пройдя в крошечную комнатку, я сажаю Флоренс на кровать, где уже лежит ее пижама. Отложив полотенце, я прикладываю палец к губам, прося не шуметь, потому что малыш Майло уже спит в детской кроватке у стены. Одев Фло, я накрываю ее одеялом и даю свой телефон, потому что она очень просит поиграть в «Королев красоты», где нужно наряжать принцесс. В моем телефоне полно детских игр, которые нравятся малышам Рут.
– Если не будете мыться, то попадете в тюрьму, – говорит Рут мальчикам, когда я останавливаюсь у двери в ванную. – Как ваш папаша.
– У нас с Тоби разные отцы, – напоминает Остин, крепко зажмурившись, пока сестра мылит его голову и трет большими пальцами за ушами.
– И какой в этом прок, если они оба сидят за решеткой?
– Ты просто не сестра, а мечта. – Я снимаю с крючка полотенце с «Молнией Маккуином». – Как думаешь, им уже нужен психолог?
– Он нужен мне. Черт возьми, в чем у тебя волосы, Остин? Что это?
– Пластилин.
Цокнув языком, Рут выходит из ванной и возвращается с бутылкой подсолнечного масла и бумажными салфетками.
– Что с тобой, Микки? – спрашивает она, выливая на ладонь масло, а затем смазывает пострадавшие волосы Остина.
– Ты о чем?
– Какая-то тихая и почти не улыбаешься.
– Плохой день.
– У нас вся жизнь такая, а тебе не угодил какой-то день? – Хохотнув, она похлопывает брата по плечу, чтобы не вертел головой. – Колись уже.
– Ладно. – Вздохнув, я прислоняюсь плечом к дверному проему. – Мне нравится один парень.
– Мистер Выглаженные-шмотки-и-белоснежная-улыбка?
– Он самый. Я это скрываю, потому что он воспринимает меня только как друга. Но его девушка намекнула ему о моих чувствах, я начала отрицать и… Рут, он выглядел таким перепуганным, а когда я сказала, что это чушь, он действительно обрадовался.
– Дерьмово.
– Даже больше, чем дерьмово.
– Почему ты не сказала правду? – Взяв салфетку, Рут принимается снимать с волос брата пластилин.
– Потому что не хочу потерять его.
– Я бы сказала все как есть. Какой смысл в такой дружбе? Что ты получаешь от этого? Одна боль и слезы.
– Я получаю возможность.
– Какую такую возможность?
– Видеть его каждый день и общаться с ним. Я так боюсь лишиться этого, Рути.
– Уверена, ты это переживешь. А может, все сработает в твою пользу: если он потеряет тебя, то со временем поймет, что не может без тебя жить, и все такое. Прибежит сюда и попросит быть его миссис. Ставь на первое место свои желания и себя, будь эгоисткой.