Последняя буква Севера
Шрифт:
Я по привычке шагаю вперед, чувствуя себя преданной собакой, которая послушно выполняет все команды хозяина, но затем замечаю за столом Джейка. Раскачиваясь на стуле, он пристально смотрит на меня, молча напоминая о нашем уговоре. В этот момент мне хочется, чтобы он грохнулся и закатился под стол.
– Нет, пожалуйста, только не туда! Там же кретин, – шепчет Бэйли, глядя на то, как довольный Ник похлопывает по свободному стулу, приглашая ее присесть.
Натянуто улыбнувшись Оливеру, я качаю головой. Он хмурится, и я разворачиваюсь, уходя к свободному столу в сопровождении множества любопытных взглядов, направленных
Вместо того, чтобы есть, Бэйли листает ленту в соцсети и тяжело вздыхает. Я вижу на экране смеющихся девушек, одетых в пиджаки с вышитой птицей на груди – герб «Примроуз».
– Как ты сюда попала? – спрашиваю я, прожевав пиццу.
– Если коротко, то папа потерял работу, а перед этим стал инвестором и вложил все сбережения в строительство торгового центра, но проект провалился. Мы потеряли почти все. Учебный год в частной школе стоит кучу денег, поэтому пришлось отказаться, как и от курсов французского, танцев и даже от психолога. Моему младшему брату разрешили оставить только секцию карате.
– Это ужасно. Сочувствую, – выдыхаю я. – А почему Мейсон не здесь?
– Он звезда футбола, – поясняет Бэйли, опуская в рот ломтик картошки. – Школа предложила ему стипендию, лишь бы не терять лучшего игрока.
– Хреново. В смысле хреново не то, что он звезда футбола, а то, что ты вынуждена быть здесь одна.
– Я рада, что одна. Будь здесь Мейсон, то он влип бы в драку, а может, и убил бы кого. Или его. На входе даже никого нет у металлодетекторов, кто знает, вдруг какой-нибудь псих заявится в школу с пистолетом?
В прошлом году в коридоре разбрызгали перцовый баллончик, но я действительно не удивлюсь, если однажды кто-то придет с пистолетом. Например, Айрис, которая уже сверлит голову Бэйли таким ненавистным взглядом, словно мысленно выбирает калибр пуль.
– А еще родители отобрали у меня ключи от машины, и мама привозит меня сюда, будто мне пять лет. – Взяв с тарелки наггетс, Бэйли макает его в кетчуп. – Хочет увидеть, как я захожу в школу.
– Почему тебя не перевели в другую школу? Более…
– Безопасную?
Вытерев руки салфеткой, она открывает банку диетической колы. Эта кола мгновенно напоминает мне о ПАКТ – их любимый напиток, возможно, Бэйли могла бы найти с ними общий язык, не попади она в черный список Айрис.
– Папа ходил в эту школу, говорит, что здесь хорошие учителя, а еще это последний период в его жизни, когда он чувствовал себя свободным. Из-за его ностальгии по молодости страдаю я. Говорит, что вражда между школами – детский сад.
Может, в молодости ее отца так и было, но сейчас все иначе. И перевести дочь из «Примроуз» в нашу школу, все равно что заставить ее пробежаться по минному полю. Бэйли – сестра Мейсона, который увел девушку у главного любимчика старшей школы Уэст-Мемфиса. В прошлом году эту тему обсуждали все, словно это гребаный выпуск нашумевшего реалити-шоу со звездами, сплетни перетекли в интернет, и между подписчиками Констанс и «Норд» началась война. А затем парни из «Норд» пришли на один из важных матчей Кардиналов, выкрикивали ругательства и разрисовали баллончиками машину Мейсона.
Кардиналам
– Клянусь, я думала, что меня убьют здесь в первый же день. Но сегодня мне даже и слова никто не сказал.
– Потому что Ник попросил.
Банка колы замирает у ее рта.
– Серьезно?
– Да. Все еще считаешь его кретином?
– Еще каким.
Уголки губ Бэйли приподнимаются в улыбке, но она быстро маскирует это за глотком колы.
Расправившись с ланчем, мы идем к выходу из кафетерия. Я испытываю гордость от того, что справилась с заданием Джейка, сидела отдельно, нашла с кем поболтать и даже не страдала из-за того, что Оливер не рядом. Это хоть и маленькая, но победа.
Проходя мимо стола «Севера» и ПАКТ, я чувствую напряжение во всем теле, рядом с этими ребятами даже воздух становится каким-то вязким и тяжелым.
– Эй, Баунти! – зовет Ник. – Придешь на мой концерт?
– Прости, но я слушаю нормальную музыку, – бросает Бэйли, даже не глядя на него.
Рассмеявшись, Ник демонстративно хватается за сердце и откидывается на спинку стула.
– Баунти? – спрашиваю я, когда мы выходим в коридор.
– Это кокосовый батончик в шоколадной глазури, что-то вроде «Элмонд Джой». 16
– Я знаю, что такое «Баунти», почему он называет тебя так?
Раскрыв губы, Бэйли молчит, а затем и вовсе отмахивается.
– Не бери в голову, он придурок.
16
Бэйли поясняет этот момент, т.к. в США шоколадные батончики «Баунти» не выпускаются с середины 1990-х годов. Вместо этого они импортируются из Европы, их редко можно встретить в магазине. Место Bounty в Штатах заняли батончики Mounds (кокосовая начинка в темной глазури) и Almond Joy (с добавлением миндаля).
Качнув головой, я ловлю ее за локоть и тащу ближе к окну, где нет людей. Перед тем как начать говорить, я оборачиваюсь, чтобы убедиться в том, что нас точно никто не подслушивает.
– Пожалуйста, будь осторожнее с Ником. Это не потому, что он плохой, но девушка, которая увлечена им, очень жестоко расправляется с теми, на кого он западает.
В голубых глазах Бэйли виден легкий испуг, который она изо всех сил пытается скрыть за ухмылкой.
– Мне неинтересен Ник, у меня есть парень.
– Пойми, тут проблема не в твоей симпатии, а в его. Не хочу пугать тебя, просто предупреждаю.
Кивнув, она протягивает руку и сжимает мое предплечье.
– Поняла. Спасибо, что предупредила, Микки.
***
До конца уроков меня не покидает ощущение, что Пайпер или Констанс вот-вот что-то выкинут. Волнение разливается в животе холодом и сковывает грудную клетку. Это напоминает мгновение перед грозой: тишина, исчезает даже ветер, наэлектризованный воздух словно потрескивает, а потом молния разрезает небо, гремит гром, тебя сносит с ног шквалистый ветер, и ледяной ливень хлещет по лицу.