Последняя из рода. Скованные судьбой
Шрифт:
Прикрыв глаза, он накрыл ладонями ее оковы и позволил магии потечь по рукам. Как и каждый раз, в теле ощутилось приятное тепло. А затем Мамору услышал тихий щелчок: открылся зачарованный замок, и два тяжелых обручья остались у него в ладонях.
Лекарь, увидев свободные от оков запястье, забормотал молитву и еще быстрее принялся помешивать кашицу в своей миске. Талила же, словно почувствовала что-то даже в своем забытьи. Она успокоилась, затихла, даже задышала ровнее. Со лба исчез залом, разгладилась морщина меж бровей, и веки больше не дрожали, как
Талила выглядела... умиротворенной.
Мамору посмотрел на оковы в своих руках. Они жгли ему ладони. Даже касаться их было... мерзко.
Глава 6
Талила открыла глаза и, увидев нависающее над собой лицо незнакомого старика, поспешно вскочила и отползла назад, выставив перед собой руки. Она тяжело, громко дышала, как после долгого, изнуряющего бега, и чувствовала невероятную слабость, которая давила на нее, пригвождая к татами.
Ее взгляд метнулся со старика на Юми. Служанку она узнала, но легче от этого не стало. Она вспомнила, где находится: проклятый дворец проклятого Императора. В голове смутно мелькали несвязанные обрывки памяти. Кажется, она упала в обморок. Или ей стало дурно? Последнее, что Талила запомнила особенно ярко: ужасающая вспышка боли, которая зародилась в руках и расползлась по всему телу ядовитой, обжигающей волной.
Талила посмотрела на свои запястья и застыла, не поверив собственным глазам. Могли ли на нее наслать видение? Она слышала, что Клятвопреступник изучал магию Теней...
На руках она увидела повязки. Плотные, добротные, чистые. А уже поверх них — кандалы, которые сидели не так туго, как прежде. Не сдавливали кожу, не впивались в выпирающие кости...
— Госпожа Талила? — старик окликнул ее, заметив, что она чуть успокоилась, и дикий страх больше не отражался в ее взгляде. — Как вы себя чувствуете?
— Кто вы?
— Я лекарь, — спокойно отозвался тот, притворившись, что не заметил ее грубости. — Меня позвал ваш муж, когда...
— Муж? — переспросила Талила, облизав сухие губы, и перевела взгляд на повязки на запястьях. На сей раз она посмотрела на них с отвращением.
Клятвопреступник ее вылечил. Как благородно. Конечно, ведь она еще не исполнила своего главного предназначения в его глазах и глазах его брата.
Губы Талилы сжались в жесткую, непримиримую линию. Она скрестила на груди руки и посмотрела на лекарь с вызовом.
— Благодарю, мне больше ничего от вас не нужно.
Юми дернулась: кажется, хотела что-то сказать, но не посмела заговорить. А вот лекарь слегка пожал плечами, словно грубость Талилы никак его не задела. Он подвинул к ней два мешочка со своими порошками.
— Заваривайте поочередно каждый день в течение недели одну горсть утром и вечером. Это поможет вам восстановить силы, юная госпожа.
Старик принялся собирать свои вещи, Юми подорвалась ему помогать, а Талила покосилась на мешочки, которые так и остались лежать на татами нетронутыми. Она ни за что к ним не прикоснется. Неизвестно,
— Вам что-нибудь нужно, госпожа Талила? — проводив старика, Юми остановилась у дверей и посмотрела на нее.
Та мотнула головой. От одной мысли о еде к горлу подкатывала тошнота. Она рухнула на футон, едва оставшись в покоях в одиночестве, и уставилась невидящим взглядом на запястья.
С нее снимали кандалы. Ее магия была свободна. А она валялась без сознания, неспособная что-либо сделать. Эта мысль терзала ее гораздо сильнее физической боли. Она хлестала ее без кнута. Месть была так близка... Но Талила даже ничего не почувствовала. Не пришла в себя.
Странно, что Клятвопреступник решился на столь огромный риск. Ведь вернись к ней сознание даже на мгновение... и она сожгла бы дворец дотла. И как это допустил Император? Прежде ей казалось, что он отчаянно ее боялся. Одна мысль о силе, что таилась в ее крови, сводила его с ума. Талила думала, что он не позволит разомкнуть кандалы, даже если она будет умирать.
Выходит, она ошибалась?.. Настолько сильно ему нужны были ее знания и умения? Настолько сильно он хотел, чтобы ее магия переродилась в ее сыне или дочери?..
В самый темный час перед рассветом ее грубо разбудили стражники Императора, вломившиеся в ее покои. Толком ничего не понимая спросонья, она попыталась отбиваться, и кто-то схватил ее за волосы и сильно потянул, заставив изогнуться. Талила вцепилась в запястья того, кто ее удерживал, но в следующее мгновение ее вздернули на ноги и толкнули вперед.
— Что вы творите? — зашипела она, повернувшись к ним. — По какому праву...
— Приказ Императора, — равнодушно сказал один из четырех присланных за ней мужчин. — Немедленно доставить вас к Его Императорскому Высочеству.
— Мне нужно переодеться, — холодно обронила Талила
Ей повезло, что она умудрилась заснуть в кимоно, иначе стояла бы перед ними в одной тонкой ночной рубашке.
— В том виде, в котором есть, — злобно отозвался все тот же стражник, свернув взглядом.
Талила прикусила губу и замолчала, решив сохранить остатки достоинства. Что толку спорить с глупцом?.. Если Император хочет, чтобы она прошла по дворцу в помятом, сползшем кимоно и с растрепанными, неубранными волосами — она пройдет. Но не позволит ни одному грязному, косому взгляду к себе прилипнуть. Она не позволит себя унизить.
Ничего больше не сказав, она гордо приподняла подбородок и развернулась. Оказавшись в коридоре, Талила поняла, почему присланным Императором стражникам не помешали воины, которых Клятвопреступник приставил к ней для охраны. Они валялись сейчас на татами: кто-то без сознания; кто-то с трудом, но смотрел по сторонам.
Там же неподалеку всхлипывала Юми, выволоченная в коридор из соседней комнаты.
Талила нахмурилась. С каждым днем она все меньше понимала, что творится во дворце Императора. Но все сильнее и сильнее понимала отца, который называл его безумцем.