Последствия больших разговоров
Шрифт:
– Это неправда!
– вскричала Люба.
– Ваша сестра часто ездит за город?
– очень осторожно, почти не дыша, спросила Эша.
– Ну, а говорите, никто из ваших...
– Так она у нас не работает, - пояснила Люба.
– Так, помогает мне иногда. Или просто с нами ходит. Делать-то ей все равно нечего. У нее как муж пять лет назад скончался, так она квартиру-то сменяла и сюда, значит, ко мне. Детей-то у нее нет. Живет, правда, на окраине, но ей там нравится...
– А что твоей Зине не нравится?!
– фыркнула подруга, и Шталь приподняла брови, уловив скрытый подтекст. Люба укоризненно качнула головой.
–
– На чем же она ездит на прогулки?
– вмешался Михаил, которого в данный момент интересовали технические детали.
– На автобусе?
– На велосипеде.
Теперь брови приподнял Зеленцов.
– Простите за вопрос, а сколько лет вашей сестре?
– Семьдесят один, - отозвалась Люба с легкой гордостью в голосе.
– Она мастер спорта, у нее четыре медали.
– Толку от того!
– буркнула Нора.
– Медали-то медалями, и как с ней все носились, а после травмы сразу никому не нужна стала - кинули и забыли!
– Вот сволочи!
– с чувством сказала Эша, невольно вцепляясь в руку Михаила с такой силой, что у того вырвался слабый болезненный звук.
– А что случилось?
– Сотрясение мозга у ней было серьезное, - Нора, в отличие от подруги, явно наслаждалась разговором.
– Головой повредилась и...
– она сделала пальцами в воздухе неопределенный жест, - ну, вы понимаете. А ведь все равно замуж взяли, - добавила она с откровенной завистью женщины, которая никогда не была замужем.
– Ты бы позвонила ей, Люба, чтоб помогла, а то сейчас каждый человек на счету.
– Звонила уж, - кисло ответила Люба.
– С ранья ее дома нет, я ж с чего про дороги-то и спросила - может открыли, так она и уехала. Правда, должна была уж вернуться. Так-то куда ей тут ходить - с нами, да с нами...
– Каждый человек на счету?
– Шталь постаралась придать своему голосу предельное разочарование.
– Я думала, вас много... Ладно, Миш, пошли, - она приподнялась, потянув за рукав Оружейника, который немедленно сделал зверские глаза.
– Нет, нас много, нас очень много!
– поспешно хором закричали подданные царства Бога, и Нора, делая руками жесты, долженствующие доказать собеседникам мощь и масштабность учения, снова чуть не упустила арбуз. Зеленцов успокоил ее, скормив пухлой руке Норы еще одну солидную бумажную денежку.
– Просто, в последнее время... прямо какая-то эпидемия, все по больницам лежат!..
– она запнулась, видимо, решив, что тем самым ставит под сомнение благосклонность высших сил к библейской школе.
– Я сама чуть в больницу не попала, - Люба горестно и в то же время гордо продемонстрировала забинтованную руку.
– Чайник взорвался, представляете? Обычный чайник! Конечно, он был старенький, давно пора была выкинуть, но... А эти из "скорой", главное, приехали - не поверили! Или, говорят, вы, бабулька, рассказываете, что на самом деле случилось, или вам, тогда выходит, не только руку лечить требуется! Ну, чайник-то я им показала, так сразу примолкли! А у Натальи Андреевны телевизор расплавился! А Раечку током стукнуло! А на Петровну шифоньер упал. Людмила в ожогах вся, а у Бориса-то Витальевича вообще вся квартира сгорела!..
– Прекрати!
– одернула ее подруга, старательно пряча денежку.
– Любовь...
– Эша встала, - простите, не знаю вашего отчества...
– Виссарионовна.
–
– сказал Михаил, глядя на старушку нетерпеливо-отчаянно, словно привязанный к перилам пес на задумавшуюся неподалеку кошку.
– Любовь Виссарионовна, ваша сестра - верующая?
– А вам зачем?
– грозно вопросила Нора, в то время как Люба удивленно хлопала редкими ресницами. Зеленцов сунул ей еще одну бумажку.
– Не отвлекайтесь.
– Моя Зиночка - глубоко верующий человек, - с достоинством произнесла Люба, тоже вставая и выпрямляясь, после чего устремила на подругу огненный взгляд.
– И если некоторые в заблуждении своем принимают ее любовь к людям и Богу за скудоумие...
– она перевела взгляд на целую толпу незнакомых людей, которые за время разговора по знаку Михаила успели подойти вплотную и теперь суровым полукругом стояли перед скамейкой.
– А что происходит? Кто вы? Что вам надо?
– Нам, - Шталь глубоко вздохнула, - нам, Любовь Виссарионовна, очень надо познакомиться с вашей сестрой.
– У меня тоже вопрос, - Зеленцов поднял руку, как примерный ученик, после чего продемонстрировал Норе оборот брошюрки.
– Приведенные библейские цитаты точно взяты из Синодального издания?
– Чего?
– спросила Нора.
– Симпатичная у вас сестра, - вежливо сказал Слава, вместе с Эшей рассматривая фотографию двух женщин, стоящих на фоне памятника Гоголю под перекрещивающимися фонтанными струями. Одной из них была Любовь Виссарионовна, закутанная в ярко-синюю шаль и улыбающаяся в объектив искусственной улыбкой. Другая, с букетом белых гладиолусов в руках, чуть склонила голову набок, точно разглядывая фотографа, и улыбалась чисто и хорошо, хоть и немного робко. Ее голова была повязана белым ажурным платком, из-под которого на грудь спускалась толстая каштановая, густо оплетенная сединой коса. Зинаида Виссарионовна была выше и гораздо крепче сестры, но, тем не менее, рядом с ней отчего-то казалась маленькой и хрупкой. Выглядела она не старше шестидесяти.
– Эта самая поздняя фотография, - жалобно произнесла Люба, испуганно взирая из огромного старого кресла на сотрудников института исследования сетевязания, которые быстро и деловито перетряхивали крохотную квартирку.
– Мы на Зинин день рождения снимались... Как это вы дверь так открыли? Скажите, что происходит?
– Я же вам объяснил, гражданка, мы идем по следу опаснейшей банды мошенников, которые грабят пожилых людей, играя на их религиозных убеждениях, - пояснил Коля-"нотариус", с первых же минут изъятия старушки с автобусной остановки взявший на себя и юридическую, и психологическую сторону дела.
– Это вы их ищете по шкафам?
– Мы ищем зацепки, улики...
– туманно пробормотал Марат, ласково водя пальцем по дешевой оправе овального настенного зеркала, потом тихонько сказал Борису Петровичу, перебиравшему безделушки на тумбочке: - Ни единой зараженной вещи! Если она - тот человек, которому Лжец сплавил свою дрянь, то это... у меня просто нет слов. Тебе когда-нибудь доводилось видеть человека, который был бы настолько лоялен ко всем своим вещам?! Это зеркало в квартире женщины, пусть даже и пожилой... зеркало, которое принадлежит ей более двадцати лет, и не получило ни одной отрицательной эмоции! Это ж вообще невозможно!