Последствия больших разговоров
Шрифт:
– А ты сомневался?!
– возмутился младший Оружейник, веснушчатый, лопоухий паренек, все это время нервно бегавший от стены к стене.
– Да я...
– Ты узнал - прелестно, только какой от тебя теперь толк?!
– перебил его Шофер.
– Я и левой рукой могу по стенке размазать, ты это учти, - зловеще сообщил Михаил.
– Я...
– Да ты...
– Не дергай рукой!
– завопил Леонид Викторович, еще не закончивший свои медицинские манипуляции, но Михаил отпихнул его, вскочил, и они с Костей принялись орать друг на друга.
– Заткнись, заткнись, а ты заткнись навсегда!
– Я ничего не говорил, - удивился Валера, вторым попавший на линию шталевского пальца. Михаил, оказавшийся третьим, схватился здоровой рукой за голову и рухнул обратно в кресло, простонав:
– Господи, какой отвратительный голос!
– Хотела бы я знать, почему все мы поехали с сопровождением, а ты - нет?!
– Он не любит сопровождения, - пояснил Слава чуть заплетающимся языком.
– Когда на дело Домовых ему меня в напарники дали, с ним чуть припадок не случился.
– Я либо сопровождаю Георгича, либо работаю один, - проскрежетал Михаил.
– Зато теперь мы не знаем, тот нож тоже реагирует только на Говорящих - или на всех подряд, - Эша оперлась на стоявшего рядом Зеркальщика.
– Бабу он не тронул, - напомнил Полиглот, пытаясь угомонить Лизу, которой уже надоело сидеть у отца на коленях, и она отчаянно вертелась.
– Может, потому, что она хозяйка ножа.
– Толку от всех этих рассуждений, пока мы тут сидим!
– громыхнул Костя.
– Нужно пойти и...
– И что?!
– вопросил Горбачев, старший Футболист.
– Куда пойти? Наобум, поискать еще вещей?! Если они есть, так мы их не найдем, пока они на нас не нападут! А если мы их будем искать таким способом, то народ в офисе быстро поредеет!
– Перестаньте орать, детей перепугаете!
– проскрежетал Борис Петрович.
– Я не ребенок, - всхлипнула старший Садовник.
– Я тоже, - подтвердил младший Футболист, Паша, надевая оттертые до нестерпимого блеска очки.
– Хочу в туалет!
– сказала Лиза. Полиглот, хлестнув Шофера и не-родственника упреждающим взглядом, поднялся и пошел к лестнице, неся под подмышкой весело болтающую ногами дочь.
– Вы можете орать, если будете орать по существу, - произнес Паша лишь самую малость вздрагивающим голосом, - потому что пока вы по существу не орали. Раз нам запретили покидать офис, то следует обдумать все, что произошло, сделать какие-то выводы, попытаться найти точки соприкосновения. Это ведь тоже важно.
– Он и правда не ребенок, - кисло заметил Михаил.
– Он пожилой карлик с пластикой.
– Значит, сейчас у нас в наличии...
– Эша принялась загибать пальцы, -
– Семь, - возразил Михаил.
Шталь пересчитала свои пальцы и посмотрела на него озадаченно.
– Еще видик, - пояснил старший Оружейник и указал на порез, пламенеющий в прорехе рубашки.
– Дивидишка. Разве я не сказал?
– Какой к... на... видик?!
– снова начал закипать Шофер.
– Ну, я эту х... этот... нож, - Михаил словно выплюнул последнее слово, - ведерком прикрыл, сказал, чтоб не трогала, и она меня в комнату - сейчас, говорит, перевяжу. Но мне же некогда, так что я схватил первую попавшуюся тряпку. Только когда я за ней наклонялся... там дивидишка стояла... и тут она в меня диском - рраз!
– Михаил осторожно потрогал порез.
– Хорошо, я движение заметил, успел отклониться, а то б располовинило меня к чертовой матери! Диск в стене, хозяйка в обмороке. По понятным причинам диск с видиком я уже разглядывать не стал. Хозяйку тоже.
– Ты Олегу Георгиевичу сказал про это?
– злобно спросила Шталь.
– Сказал.
– А он что сказал?
– Этого я тебе не скажу, - ответил Михаил, не оставляя сомнений в том, что Ейщаров не сказал старшему Оружейнику ничего приятного.
– А нам ты когда собирался об этом сказать?
– Видик - это плохо, - сообщил Гарик-Ключник, пророческим жестом простирая руку, словно очень громоздкая сивилла.
– Очень плохо, - подтвердил Вадик-Оптик. Эша, которая пыталась изогнуться, чтобы взглянуть на свою обожженную спину, посмотрела на них вопросительно.
– Никто из нас не умеет общаться с видеотехникой, - пояснил Гриша, старший Техник, убитым голосом.
– Я только месяц назад с величайшим трудом кое-как разговорил один радиоприемник. С одной стороны, это всех нас реабилитирует. Это точно не наши просчеты, это кто-то залетный, хотя до сих пор не было слышно ни об одной разговоренной вещи из этого рода. Но с другой стороны, где видики, там и телевизоры. Телефоны. Картины. Украшения без камней. Зонты, - Эша вздрогнула.
– Щетки. Любая пластиковая посуда, - Степан Иванович подтверждающе закивал.
– Что угодно. Если в тех вещах при наличии времени вы почувствовали некую странность, то эти вещи вообще некому почувствовать!
– Еще ничего не известно, - забубнил дядя Вова, Говорящий с облаками.
– Только семь вещей. Только семь. Это не конец света! Что вы сразу в панику?!
– Верно, - неожиданно поддержал его Сева.
– И не такое видали! Давайте работать!
– Лично я такого вообще никогда не видал!
– возразил Слава.
– До меня даже слухов не доходило, чтобы кто-то мог такое сделать! Наши вещи могут производить физическое воздействие. Могут психическое. Могут перемещаться. Могут меняться в пределах своего предназначения. Но меняться так?!