Потерявшиеся в России
Шрифт:
– Я знаю другой анекдот, смеясь, отозвалась Мила. 'Европейский водитель делится впечатлениями о России: 'Асфальт у них такой же черный, как у нас, только в дождь пожиже'.
– В самую точку, - захохотал Владимир Сергеевич, чуть помолчал, сосредоточенно глядя на дорогу, где перед ними маячил грузовик, никак не желая взять вправо и про-пустить их машину. Наконец, Владимир Сергеевич обо-гнал его и после небольшой паузы спросил:
– Значит, вам серебристый цвет не нравится?
– Ну, что вы, Владимир Сергеевич, очень даже нра-вится.
– А хозяин?
– поддерживая шутливое настроение Ми-лы, спросил Владимир Сергеевич.
– Что
– делая вид, что не поняла вопроса, пе-респросила Мила.
– Хозяин машины вам хоть немного нравится?
– это уже невольно прозвучало серьезно, и Мила, отбросив ко-кетство, также серьезно ответила:
– Хозяин тоже нравится.- Мила почувствовала, что краснеет.
Дальше ехали молча. Это нечаянное объяснение от-крывало какой-то новый этап их отношений. Мила чувст-вовала неловкость от того, с какой поспешностью она про-изнесла это 'нравится', но это была правда, которую она уже не в силах была держать в себе, не могла сказать ниче-го другого, и не ответить тоже не могла.
Уже у девятиэтажки в новом микрорайоне, где жили родители Владимира Сергеевича, он сказал:
– Мила, вы можете называть меня по имени? Мне не хочется, чтобы вы при родителях звали меня Владимиром Сергеевичем. Да и в вашу компанию я не хочу входить как умудренный жизнью ученый муж. Я ведь не настолько стар, чтобы меня считали вашим папой, - в глазах Влади-мира Сергеевича промелькнула веселая искорка.
– Конечно, нет, - искренне возразила Мила.
– Только мне как-то трудно к этому привыкнуть сразу.
– А мы давайте порепетируем. Скажите: 'Володя, по-дайте мне руку, я выйду'.
– Хорошо. Володя, дайте мне руку, помогите мне вый-ти из машины!
– смеясь, повторила Мила.
– Видите, как просто? Считайте, что мы выпили с ва-ми на брудершафт. Остается только поцеловаться.
Мила промолчала. Владимир Сергеевич помог ей выйти, поставил машину на сигнализацию, нажав на кноп-ку пульта, отчего она слабо пискнула, и они вошли в подъ-езд дома.
Родители приняли Милу так, словно двести лет ее знали. Сразу усадили их с Владимиром Сергеевичем за стол, который изобиловал кулинарными изысками домаш-него приготовления. Видно было, что ее здесь ждали, спе-циально готовились, и Мила чувствовала от того себя не-ловко. Старики оказались очень милыми людьми и Миле понравились. Мать, Анна Тихоновна, с чисто русским хле-босольством потчевала Милу, неустанно предлагая то са-латик, то селедочку, то грибочки.
– А вот, Миланька, попробуйте буженинки. Это вам не магазинная, сама запекала по особому рецепту с чесноч-ком, да с яичком, и особыми специями пропитанная. Чув-ствуете, какой дух идет?.. Возьмите грибочков. Масляточ-ки, один к одному. Сергей Петрович сам собирал, я-то уж не могу, ноги что-то ходить плохо стали, да и вижу совсем плохо, зато солила сама. Засол у меня тоже особый, свой. Некоторые так солят, с пленочкой, только промоют, а я пленочки-то все посдираю. Хлопотно, зато вкусно-то как! А? Видите, кругленькие какие?.. Миланька, а рыбку-то вы не попробовали! Рыбка-то, она хоть и треска, а по-польски, отварная и с соусом. А соус-то на бульончике рыбном, со сливочным маслицем, нашинкованными яичками, с пет-рушечкой, да с лимончиком.
Анна Тихоновна так вкусно предлагала блюда, что от одного этого аппетит удваивался, и так искренне сокруша-лась по поводу того, что Мила чего-то не попробовала, да и попробовала-то, да не съела, будто цыпленок, что Миле стоило больших трудов уверить ее, что сыта, как никогда. Она давно взяла себе за правило
После чая Владимир Сергеевич уединился с отцом в отдельной комнате, и до Милы время от времени доносил-ся их неспешный разговор, а Анна Тихоновна показывала Миле семейный альбом с фотографиями. Мила в после-обеденном оцепенении удава сидела на диване и, борясь со сном, пыталась изобразить на лице внимание, слушала го-лос Анны Тихоновны, но голос ее как-то странно удалялся и начинал сливаться с голосами, которые доносились из соседней комнаты.
– А это Вовочке три годика. Вон бутуз какой. А это он с сестрой, когда ему было семь лет, как раз в школу пошел. Сестра, Аня, на три года старше Вовочки. Это Вова уже в институте. Это свадьба дочери...Э-э, Миланька, да тебя совсем сморило. Да и то, жарко здесь. Поспать тебе, вот что. Ну-ка, иди на диванчик. Я тебя пледом укрою.
Анна Тихоновна поднялась, твердо намереваясь уло-жить гостью.
– Ой, что вы, Анна Тихоновна!
– испугалась Мила.
– Я сейчас. Одну минуточку. Только умоюсь.
'Хороша бы я была. Пришла в первый раз к людям и развалилась на диване', - думала с неудовольствием Мила, плеская холодную воду на лицо. Потом она помогала Анне Тихоновне мыть на кухне посуду, как та ни возражала, по-сле чего они еще долго сидели в зале их трехкомнатной квартиры и говорили о разном: Анна Тихоновна шепотом, украдкой поглядывая в сторону соседней комнаты, укоряла бывшую невестку в черствости и в том, что она от своей невестки ни разу слова ласкового не слышала, и что при сыне она была, что пустое место. 'Слава богу, все кончи-лось' - вздохнула Анна Тихоновна и со свойственной по-жилым людям прямотой сказала: 'Вот ты мне сразу по душе пришлась. Вижу, с тобой Володе будет хорошо. А в нем не сомневайся, выходи за него. Он у меня парень с чистой душой'. Мила по обыкновению залилась краской и попыталась перевести разговор на другое, но Анна Тихо-новна не смутилась:
– А ты, девка, не красней! Ничего здесь стыдного нет. Он тебе нравится?
– Нравится, - еле слышно проговорила Мила, не в си-лах избавиться от неловкого чувства стыда.
– Ну, и совет вам, да любовь. А в нем не сомневайся. Этот никогда не обидит. У него душа чистая, как у ребен-ка. Мила, в свою очередь, рассказывала о себе, о своих ро-дителях. Владимир Сергеевич играл с отцом в шахматы в соседней комнате, и до Милы изредка слышала смех и не-ясный говор: отец с сыном вели какие-то свои, одним им интересные, разговоры...
Ушли они поздно, только-только заехать домой пере-одеться и идти к Эльке. Владимир Сергеевич завез Милу домой, поставил машину в гараж, и они встретились неда-леко от Элькиного дома.
Глава 22
У Эльки собрались все близкие подруги, которых ос-талось немного, а поэтому и компания была невелика: Татьяна с мужем, Лена с Ревазом и Мила
с Владимиром Сергеевичем.
Окинув взглядом стол, уставленный деликатесами, Мила тихо сказала Владимиру Сергеевичу: