Повесть об учителе
Шрифт:
После уроков, проходя по коридору, услышал за дверью шум. Вошёл в опустевший класс. В углу двое ребят зажали его одноклассницу Людку Сосновскую. Людка отбивается, а эти двое стягивают с неё трусы... Одного он узнал: Сашка Лымарь из 9-го "А" -- с ним одно время занимался в акробатической секции. За Сашкой частенько заезжала легковушка -- сын районного прокурора.
...
– Ох, и врезал я ему по морде! Людка орёт, плачет, а те -- дёру. Но не успели. Проходил мимо физрук... Людку отпустил, а нас, ребят, -- к директору. Я рассказал, как было. А Сашка -- всё наоборот. Мол, с Людкой "ничего такого" они не делали, просто трепались, а этот придурок, -- показал
– Ты ничего не утаил?
– Нет, папа. Как было, так и сказал
В Пашкину школу пошла Ольга. Потребовала вызвать как свидетельницу -- ученицу Людмилу Сосновскую.
– Я уже с ней беседовал, -- ответил директор.
– - Она подтвердила показания потерпевшего Лымаря.
– У вас есть протокол этой беседы?
Директор раздражённо:
– Какой может быть протокол! Здесь школа, а не милиция. Кстати, райотдел МВД мы проинформировали: обязаны это делать. Но так как серьёзных последствий в этой истории не было, поднимать вокруг неё шум считаю излишним. А вам советую обратить внимание на воспитание вашего сына. Чуть что -- бросаться на людей с кулаками, это, знаете ли, чревато...
Домой Ольга пришла взвинченной.
...
– В общем, дело замяли. Как же, в насильниках оказался прокурорский сынок. Пашину одноклассницу, скорее всего, запугали и, думаю, использовали элементарный девичий стыд: девчонке, конечно же, не хочется, чтобы вся школа знала об этих омерзительных подробностях. А Пашка у нас рыцарь...
Илья:
– Завтра после школы пойду с этим рыцарем в райотдел милиции. Что там за порядки идиотские! С парнем не поговорили, девчонку-свидетельницу, как я понял, не вызывали. Вся информация -- со слов директора. И уже Пашку поставили на учёт! Лихо. То, что произошло в пустом классе, -- дело серьёзное. Сор из избы надо выметать решительно. Иначе изба запаршивеет.
"Завтра" пошло наперекосяк. На его урок заявилась директриса.
– Простите, Илья Алексеевич, что не предупредила вас. Не успела. Замоталась с делами. Но ничего... Вы на меня не обращайте внимания. Я у вас по долгу службы. Вы ведь у меня не единственный предметник, на уроке которого обязана побывать.
Уселась за последним столом. Дама внешне улыбчивая, но быстро переходящая в начальственное состояние. Левашов, бывая в её кабинете, уже не раз, становился очевидцем весьма примечательных картинок. Снимала телефонную трубку и вскоре отрывисто-властное: "да!", "да!" Но иногда голос её становился мягким, даже приторно-маслянным, когда говорила с начальством: "Я поняла". "Непременно исправим". "Спасибо за внимание к нашим проблемам". И буквально через фразу озвучивала начальственные имя-отчество.
С Левашовым держалалась суховато: видимо, до неё уже доходили некоторые его "вольности" на уроках.
А этот урок был в общем-то обычным. Контрольный опрос, изложение нового учебного материала с неизменными обращениями к своим слушателям: "Как вы расцениваете этот факт?" "В чём причины данного явления?" "Давайте-ка вместе поразмышляем"...
Какие тут могут быть у любого проверяющего зацепки? Методика!
Урок уже подходил к концу, и вдруг Климович поднял руку.
– Илья Алексеевич, вчера на экскурсии нам показали на "линии Сталина" такие мощные укрепления! А немцы, как теперь знаю точно, уже через неделю с начала войны были в Минске. Почему так быстро, если встретили, как нам сказала экскурсовод,
Левашов ответил не сразу. Встал, раздумчиво сделал несколько шагов. Ох, уж этот дотошный Валера! Надо же: такой вопрос, когда в классе директриса.
Но она опередила.
– Вопрос не по теме урока. Полагаю, на экскурсии достаточно сказано о боях на "линии Сталина". Надо было внимательно слушать.
Климович продолжал стоять и уже не скрывал усмешку. Лёгкую такую, но достаточно выразительную. Смотрел не на директрису. На Левашова. Дескать, ну что вы молчите, Илья Алексеевич? Сами же учили размышлять, докапываться до истоков.
Левашов вызов принял: да, учил.
– Ну что ж... Внесём ясность. Татьяна Сергеевна! Я сам собирался прокомментировать то, что вчера мы увидели и услышали на экскурсии. Вы правы: сегодня это не тема урока. Но коль вопрос задан, отвечу тебе, Валера. Начну с того, что линия укреплений, о которой речь, была создана в довоенные годы на старой государственной границе. Линией Сталина тогда не называлась. Это название придумано в наши годы. После сговора Сталина с Гитлером советские войска 17 сентября 1939 года вошли в Западную Украину и Белоруссию. Государственная граница передвинулась на запад. В руководстве СССР посчитали, что старые укрепления уже не нужны. Там сняли вооружение, а некоторые траншеи и блиндажи использовали в хозяйственных целях. Когда грянула Великая Отечественная, наступление немцев было столь стремительным, что эта бывшая линия укреплений какой-либо существенной роли не сыграла. А вот в районе Острошицкого городка наступающим немцам пришлось немного потоптаться. Но это уже не на той "линии", а под самым Минском. Сопротивление врагу оказала 100-я стрелковая дивизия. Однако силы были слишком неравны, и ты, Валера, сказал совершенно правильно: не прошло и недели после начала войны, и немцы уже вошли в Минск.
Ещё вопросы на эту тему будут?
Класс молчал. Снова поднялась директриса.
– Илья Алексеевич изложил свою личную точку зрения. К сожалению, она не адекватна общегосударственной, а значит, не подлежащей сомнению.
– - И подчёркнуто завершила: -- Линия Сталина -- гордость нашей республики. Прошу запомнить и не задавать глупых вопросов.
Победно задержала взгляд на Левашове: ну что, получил отлуп?
Выходя из класса, подозвала его к себе:
– Завтра в 16.00 -- педсовет. Вам быть обязательно.
В тот день уроков у него не было. Но с утра -- звонок.
– Илья Алексеевич, это Зенчик, заведующий идеологическим отделом Московского района. Не могли бы вы сегодня зайти ко мне?
– Когда?
– Ну, часиков в 12... Договорились!
Левашов устало положил трубку. Начинается...
Зенчик встретил его подчёркнуто неофициально.
– Присаживайтесь, Илья Алексеевич.
– - Вышел из-за стола, сел рядом.-- Хочу, чтобы разговор у нас был как коллеги с коллегой. Я ведь тоже работал в школе и тоже историком...
Это Левашов знал. Проработал Зенчик учителем недолго. А в 1996-м, когда правитель уже во всю обнажил свои железные локотки, добиваясь изменения Конституции в пользу абсолютной власти, молодой учитель истории Зенчик выступил на республиканском телевидении в его поддержку. Мол, страна переживает в своём развитии нелёгкий период. Нужна крепкая власть, способная уверенно воплотить в жизнь народные чаяния. А для этого необходимо дать президенту широкие полномочия. Наш президент -- именно тот человек, который способен повести страну к процветанию и могуществу...