Правда о Портъ-Артуре Часть I
Шрифт:
Здесь было не до убитыхъ. Тутъ не было времени обращать вниманія на стонъ и крики раненыхъ и корчившихся въ предсмертныхъ судорогахъ. Они предоставлены себе и санитарамъ, которые вынося последнихъ изъ окоповъ, падали вместе съ ними, на смерть пораженные.
Уже шесть часовъ. Держаться более на левомъ фланге, не получая подкрепленія, было невозможно. Поредевшія роты стали отходить, занимая вторые окопы.
Полковникъ
Японцы энергично наступаютъ по всей линіи. Сильно уменьшившійся въ числе полкъ не въ состояніи задержать ихъ.
Полковникъ Третьяковъ видитъ, что роты начинаютъ отступать. Онъ разсылаетъ последнихъ ординарцевъ, – поясняетъ, что нельзя допустить общаго отступленія днемъ, проситъ не губить ему окончательно полкъ, требуетъ хоть одинъ батальонъ, чтобы до ночи задержать отступленіе.
Но Фокъ знаетъ, что онъ делаетъ. Онъ не даетъ ни взвода.
Еще светло, японцы, не доходя до штыковаго удара, разстреливаютъ полкъ сильнымъ ружейнымъ и все слабевающимъ артиллерійскимъ огнемъ.
Солнце близко къ закату.
Около 7_ми часовъ 7_я и 5-я роты начали медленное отступленіе.
Какъ только отошла съ леваго фланга рота Стемпневскаго 2-го, его немедленно заняли японцы.
Съ этого момента положеніе ротъ, занимавшихъ центральные окопы, стало критическимъ: ихъ разстреливали со всехъ сторонъ.
2-я пешая охотничья команда была окружена и разстреливалась въ упоръ. Оба офицера ея, поручикъ Крагельскій и подпоручикъ Герасимовъ, были убиты наповалъ. Изъ 115 нижнихъ чиновъ пробилось лишь 18.
Японцы уже заняли центральныя батареи, открыли непрерывный огонь въ тылъ нашихъ окоповъ.
Солнце уже за Самсономъ.
Сумерничаетъ.
Началось общее отступленіе.
Роты, занимавшія левый флангъ, отходили по большой дороге къ Тафашинскимъ высотамъ и своимъ огнемъ облегчали отступленіе центру и правому флангу.
Роты съ центральныхъ окоповъ отходили на правый флангъ, а оттуда на Тафашинъ. Выносить убитыхъ и раненыхъ безъ риску потерять еще больше людей было невозможно. Офицеры во время отступленія шли сзади всехъ нижнихъ чиновъ, и многіе изъ нихъ были вторично ранены, а некоторые убиты.
Несмотря на то, что японцы заняли наши батареи, что ихъ артиллерія выехала на позицію къ балке между NoNo 2 и 3, они почему то, не решались перейти въ энергичное преследованіе, а истребляли отступающій полкъ лишь огнемъ.
Подполковникъ
Батарея занимала наивыгоднейшую позицію и могла прицельнымъ огнемъ внести страшное опустошеніе среди обнажившаго себя противника.
Но приказаніе ни откуда не получалось. Командиръ батареи, подполковникъ Лаперовъ, какъ не напрягалъ со своими офицерами зренія, не могъ различить: наши это или враги. О томъ, что началось общее наступленіе, что противникъ занялъ позицію, никто изъ штаба отряда не счелъ нужнымъ уведомить командира батареи.
Получилось лишь приказаніе: людямъ обедать, а командиру прибыть къ начальнику артиллерійской бригады полковнику Ирману.
Подполковникъ Лаперовъ выехалъ съ трубачемъ разыскивать командира бригады.
На пути следованія, пересекая железнодорожную линію, онъ подъехалъ къ поезду генерала Фока.
Генералъ Фокъ, стоя на площадке вагона, былъ очень не въ духе.
– Где ваша батарея?
– На позиціи Тафашинскихъ высотъ.
– Почему она еще тамъ?
– Не получалъ на этотъ счетъ никакихъ распоряженій, за исключеніемъ приказанія, "людямъ отдыхать и обедать".
Генералъ пришелъ въ сильное возбужденіе (маленькое бешенство) и приказалъ немедленно убрать батарею.
Тутъ, конечно, было сказано очень энергично много "убедительныхъ" словъ. Генералъ вообще не стеснялся присутствіемъ нижнихъ чиновъ, если нужно было пробрать подчиненныхъ ему старшихъ начальниковъ.
Еще ночью, накануне боя, врачи 5-го полка: старшій врачъ Троицкій, младшіе – Готманъ, Борщевскій, Ярославлевъ и Стратилатовъ съ санитарными и лазаретными повозками выехали въ назначенное для перевязочнаго пункта место и расположились въ глубокомъ овраге между Тафашиномъ и Киньчжоу. Когда съ разсветомъ начался бой, оврагъ, въ которомъ былъ разбитъ перевязочный пунктъ, быстро вошелъ въ сферу непріятельскаго артиллерійскаго огня. Когда снаряды начали падать и рваться въ 15-20 шагахъ отъ места расположенія,- старшимъ врачемъ былъ отданъ приказъ отойти въ более безопасное место. Бой быстро разгорался. Прямая дорога, ведшая къ Тафашину, и вся площадь позиціи далеко кругомъ осыпались снарядами.
Подъ градомъ снарядовъ перевязочный пунктъ, сопровождаемый докторами верхомъ, быстро отступилъ круговой дорогой къ Тафашину.
Этотъ отрядъ, вооруженный лишь знакомъ Краснаго Креста, символомъ милосердія и неприкосновенности, ежеминутно подвергаясь смертельной опасности, наконецъ благополучно достигъ станціонныхъ зданій.
Какъ только прибыли на станцію, немедленно, дружно, быстро изготовили все необходимое для пріема и перевязки раненыхъ.
Такъ какъ раненые еще не прибывали, то некоторые доктора верхомъ, съ лазаретными двуколками отправились къ нимъ навстречу.