Правила для любовницы

Леджен Тамара

Серена приписала его резкость нервным чувствам. Она тщательно подбирала слова:

— Для меня будет честью рассмотреть ваше предложение, сэр Бенедикт. В моем возрасте я почти потеряла надежду выйти замуж.

— В моем возрасте я был бы дураком жениться на школьнице.

— Именно, — согласилась Серена. — В свете вашего заявления будет вполне прилично показываться вместе на публике. Уверяю вас, в Бате хватает развлечений. Если вы завтра закажете ложу в театр, я была бы радa посмотреть спектакль.

— Безусловно.

—

Разумеется, мы будем не одни, — скромно добавила она. — Неприлично, если нас сочтут парой так скоро после вашего прибытия в Бат. Вы знаете, как люди любят сплетничать, oни могут даже сказать, что вы последовали сюда за мной.

— Приглашайте кого угодно, — позволил он небрежно. — Я верю, что у вас есть представление о моем доходе, моем положении в обществе. Вы видели мое поместье в Суррее, и, думаю, посещали мою тетю в лондонском доме. Я буду рад предоставить любую другую информацию, которая может вам понадобиться при рассмотрении вопроса.

— Спасибо, сэр Бенедикт, — благодарно сказала Серена. — Это важное решение. Фактически, самое важное решение в жизни женщины. Я была бы непростительно небрежна, если бы не обдумала все очень тщательно, прежде чем согласиться обручиться с вами. Мне понадобится время.

С трудом сдерживая раздражение, он поинтересовался:

— Сколько времени?

— О, недолго, — заверила она. — Возможно, месяц или два. Три максимум. Естественно, леди должна быть уверена, прежде чем свяжет себя обязательством.

— Естественно!

— Вы считаете срок непомерно долгим? — спросила леди. — Я хочу быть добросовестной.

— Я считаю, что трех дней дoстаточно для любого добросовестного решения.

— Трех дней? — недоверчиво повторила она. — Вряд ли этого времени хватит выбрать новое платье!

— Тем не менее! — выразил недовольство он. — Три месяца кажутся немного... невеликодушными.

— Вы, мужчины, так нетерпеливы, — игриво упрекнула его Серена. Ее голос был низким и дразнящим. — Не надейтесь, что заставите меня дать вам ответ, пока я все скрупулезно не обдумала, сэр Бенедикт! Я только прошу возможности узнать вас поближе, — мягко указала она.

Бенедикт молчал.

— Вы просите меня стать вашей женой, сэр Бенедикт, и возражаете узнать меня немного лучше?

— Нет, конечно.

Леди Серена сверилась со своей записной книжкой.

— Сегодня пятница. Я обычно играю в карты в пятницу вечером. Этим вечером, вижу, леди Мэтлок принимаeт посетителей для игры в вист. Вы не против быть моим партнером, сэр Бенедикт?

— С удовольствием.

— Суббота — театр, конечно. В воскресенье я посещаю службy в часовне Октагон. Понедельник — костюмированный бал в «Апер Румз». По вторникам у нас концерты. По средам…

Когда она перечисляла вслух этот малоинтересный график, Бенедикт чувствовал, как дни растягивались перед ним. Дни скуки без

видимого облегчения, кроме музыкального вечера во вторник или карточной игры в пятницу вечером.

«Это не ухаживание, — сердито подумал он. — Это связанное договором рабство. Это лимбо».

Но начинать все сначала с какой-то другой женщиной было бы еще хуже.

— Настоящий вихрь активности! — сказал он, заставляя себя улыбнуться. — C нетерпением жду этого.

После карт у леди Мэтлок, он прошелся к Бичен Клифф. Полчаса Бенедикт наслаждалcя вкусом одиночества и свободы. Ночь была ясной, холодной и прекрасной. Он лежал на спине и смотрел на звезды.

Было хорошо за полночь, когда он вернулся в Камден-Плейс. Пикеринг ждал его у двери, чтобы взять пальто и шляпу.

— Надеюсь, у вас был приятный вечер, сэр Бенедикт.

— Нет, Пикеринг, совсем нет, — сердито ответил Бенедикт.

Это была первая возможность за ночь быть честным с другими, и он в полной мере воспользовался ею.

— У меня был чертовски скучный вечер. Я играл в карты с кучей дьявольски нудных лицемеров и мошенников. И мне даже не разрешили сохранить выигрыш, потому что моим партнером была леди.

— Мне очень жаль это слышать, сэр Бенедикт, — успокаивающе сказал Пикеринг. — Тем не менее, ночь еще молода, и кое-кто желает вас увидеть.

Бенедикт нахмурился.

— Уже поздно, Пикеринг. Кто это?

— Она не назвала своего имени, сэр, и я не спрашивал.

— Она!

— Г-жа Прайс прислала ее, — объяснил Пикеринг. — Я проводил ее в ваш кабинет.

— ЧТО? — прогремел Бенедикт, но затем, подумав о шуме, снова начал шепотом. — Как? Пикеринг, ты говоришь мне, что в моем кабинете женщина?

Пикеринг гордо приосанился.

— Именно, сэр. Femme de nuit. Fille de joie. Женщина для наслаждения.

— Боже! Я, конечно, надеюсь, что она не сидит на мебели, — вскричал Бенедикт с отвращением. — Мебель даже не принадлежит мне. Избавься от девицы, Пикеринг.

— Но, сэр! — Моргнул камердинер. — Она именно то, что вы хотели.

— Что я хотел? — с ужасом повторил Бенедикт. — Я ничего не хочу! После того дня, что у меня был, я навсегда завязал с женщинами. И я, определенно, не хочу проститутку. Последнее, что мне нужно, заразиться сифилисом. Это, безусловно, положит конец моим надеждам на удачный брак!

Пикерингу понадобились все его запасы терпения.

— Сэр Бенедикт, я понимаю, вы нервничаете. Но вы просили меня найти для вас ирландскую девушку с запутанными рыжими волосами, зелеными глазами, маленькой, высокой грудью, идеальной кожей и так далее. Я, конечно, не проверял ее кожу — оставляю это вам, — но она действительно спела мне симпатичную итальянскую песню.

— Могу спорить, спела! Избавься от нее, — резко потребовал Бенедикт. — Избавься от нее сейчас же!