Правила для любовницы

Леджен Тамара

— Ты выглядишь крепкой, как пони Коннемара, — сказал ее дядя с облегчением. Кози была такой худой, а леди Агата настолько хрупкой, что он не знал, чего ожидать от Элли.

Аллегра импульсивно обняла свою сестру.

— Это лучший сюрприз на день рождения.

— Если бы все были так рады меня видеть, — сухо заметил Келлинч, когда Элли прижалась к нему в карете. — Так вот, — сказал он, когда карета ехала в Камден-плейс, — Кози считает, что мы должны отвести тебя в театр, ты уже взрослая. Но я думаю, нам следует

остаться дома и почитать хорошую книгу проповедей. Как ты думаешь?

— Я жажду снова увидеть театр, — мечтательно сказала леди Агата.

— Мне действительно можно будет пойти? — спросила Элли, не совсем веря в в свое счастье.

— Конечно, — улыбнулась Козима. — Это твой день рождения, дорогая!

Элли снова обняла ее.

— Я знала, что ты не забудешь мой день рождения, Кози.

Кози одними глазами поблагодарила дядю за то, что он позволил Элли думать, будто поездка в театр — ее идея. В конце концов, не все люди ублюдки. По крайней мере, не всегда. Она абсолютно отказалась думать о Бенедикте, эта глава ее жизни закончилась.

— Ты плачешь? — Элли спросила в шоке.

— Ты просто растешь так быстро, вот и все, — сказала Козима, торопливо вытирая глаза.

Бенедикт явился в Верхний Кэмден-Плейс, когда дамы наряжались в театр. «Он явно не торопится», — с горечью подумалa Кози. Леди Агата использовала стол в маленьком салоне как туалетный столик, поэтому мисс Вон приняла баронета в гостиной. На ней было вечернее платье, подаренное Серенoй, льняные волосы элегантно уложены на макушке. Челка, которую она состригла, помогла скрыть, что это парик.

Она хотела, чтобы Бенедикт в последний раз увидел, что он теряет навсегда.

Баронет был одет для выхода. Черный сюртук и белоснежный жилет необыкновенно шли ему.

— Мисс Вон, — сказал он, пожимая ей руку. — Вы ушли так быстро. Я надеялся поймать вас, прежде чем вы уйдете. Вы выходите сегодня вечером? — спросил он, заметив ее платье.

— Да. Это ночь рождения Элли. Дядя ведет нас всех в театр.

— Увидимся там, — сказал он без энтузиазма. — Я сопровождаю… леди Серену.

— Позвольтe поздравить вас, — быстро сказала она. — Поздравляю!

— Я сожалею. Не знаю, что побудило ее принять мое предложение, но я должен выполнить свои обязательства, — Бенедикт вздохнул.

— Конечно, — сказала она вежливо. — Вы — человек слова.

— Для нее был бы публичный позор, если бы я бросил ее. Ни один честный человек не может сделать такую вещь. Я допустил ошибку, когда сделал ей предложение, но я не могу отвертеться от этого.

— Прекрасно понимаю, — заверила она его. — Я в порядке, правда.

Он улыбнулся ей:

— Конечно, я знал, что вы будете в порядке. Вы молоды и красивы, найдете кого-то еще.

Ее терпение истощилось.

— Вы предлагаете, чтобы я вышла замуж за кого-то другого?

—

Конечно, — сказал он. — Я беспокоюсь о Черри. Я должен увидеть ее, должен объяснить.

— Она уже знает, — прервала его Козима.

— Черт, — пробормотал он. — Черт! — Бенедикт посмотрел на нее с тревогой. — Она расстроена?

Кози уставилась на него.

— Уничтожена, — прошептала она.

— Бедная дорогая. Могу ли я увидеть ее?

Внезапно она захотела причинить ему боль, нанести глубокую смертельную рану.

— Она не хочет вас видеть, Бен. Вы никогда не увидите ее снова. Все кончено. Поймите это.

Бенедикт выглядел опустошенным на мгновение. Он не понимал ее внезапной враждебности.

— Вы не можете удержать меня от встречи с ней потому, что не получили того, что хотели, мисс Вон.

— Представьте, могу.

— Ничего не изменилось между Черри и мной.

Козима ахнула:

— Как вы можете говорить так? Вы должны быть женаты!

— Мы все равно будем вместе, Черри и я, — твердо сказал Бенедикт. — Серена не из тех женщин, которые вмешиваются в дела мужа. Она не будет возражать, что я заведу любовницу.

— Как хорошо для вас, — процедила мисс Вон. — Может быть, я выйду замуж и возьму ее с собой, вашу маленькую любимицу. Скромный подарок для моего мужа.

Лицо Бенедиктa не изменилось, но она видела по его глазам, что он хотел бы убить ее.

— Вы не разлучите нас, мисс Вон. Она любит меня, и я люблю ее.

Козима открыла рот, чтобы закричать, затем зажмурилась. Крик ничего не изменит. Сказать правду, что она, мисс Вон, была его любовницей, добавит еще шипов к короне унижения, которую она уже носила. Это ничего не изменит: Бенедикт готов жениться на Серене, и Кози ничего не могла с этим поделать.

— Черри принадлежит мне, — сказал Бенедикт. — Вы этого не поймете, мисс Вон, но Черри нуждается во мне. Она из тех женщин, которым нравится принадлежать мужчине. Конечно, она сейчас несчастна, но, в конце концов, придет ко мне, что бы вы ни говорили. Я приказываю ей, а не вы; oна сделает так, как я хочу.

— Вы прикажете ей? — повторила она в неверии. — Да, вам нравится располагать ею как рабыней, когда вы в постели, не так ли? Но мы-то с вами знаем, что это просто ваш способ просить. Если что, она приказывает вам. Вы здесь, просите ее увидеть, — отметила Козима. — Она не будет просить о встречe с вами в ближайшее время, обещаю вам!

Она отвернулась, чтобы сдержать слезы.

— Подозреваю, вы знаете, что ни одна другая женщина не будет мириться с вашими извращенными аппетитами, — сказала Кози ядовито. — Как вы думаете, леди Серена позволит вам использовать ее рот, как обычная проституткa? Конечно, кто мог вынести ваш вкус, кроме влюбленной женщины?