Правила эксплуатации ведьмы
Шрифт:
рисковал просыпаться последним.
Конечно, любой вполне мог уйти. Но при всех смертельных обидах мы держались вместе: ждали отстающего и готовили пищу на троих.
Я четырежды извинялась перед Всемилом — надо же, заставил чувствовать себя виноватой,
— но тот не реагировал.
Лис мельтешил, будто побитый пес подле хозяина: он таскал сумки, собирал грибы, разыскивал поляны для отдыха и наполнял фляжки до краев в найденных им же ручейках. И
преданно заглядывал
А дорожка расширялась, обретала черты мощенной, перестала вилять чудными зигзагами.
Недавно отшлифованные указатели показывали, сколько верст осталось до столицы. Число
пугало, но я понимала, что прошли мы в разы больше, и поэтому пыталась забыть о плохом.
Возник вполне закономерный вопрос: что дальше? Всемил пойдет на поклон к родителям, а
мы с Лисом доставим «важную персону» и отправимся в изгнание? Ну нет, я истоптала
башмаки не ради такого исхода.
— Князь, что будет с нами, когда мы приведем тебя домой? — угрюмо обратилась я.
Всемил, чего и следовало ожидать, многозначительно молчал.
— Отвечай, — с резкостью в тоне.
Князь ускорился. Нет, я терпела детские выходки, но ребячество уже засело рыбьей костью
посреди горла. Я, протяжно зевнув, уселась у обочины и открыла книгу где-то на середине, блуждающим взглядом бегая по страницам.
— Чем занимаешься? — Лис заглянул за плечо и чуть не получил локтем в живот. Чтоб не
лез.
— А, — я ответила нарочито громко, — ерунда. Как считаешь, князю подойдет обличие
жабы или муравья?
Всемил остановился. Он вроде не сменил брезгливого выражения лица, но вполоборота
повернутый корпус намекал на то, что мужчина напряженно прислушивается к беседе.
Вероятно, инцидент с исчезнувшим голосом полностью убедил его в том, что я обычно
исполняю задуманное.
— Жабы, — любезно подсказал Лис.
— Замечательно.
— Эй! — Князь одним прыжком подлетел ко мне. — Остановись.
Что, голубчик, клюнул на ведьмовскую уловку?
— Заклинаю силы природные, подкрепленные землею-матушкой, — я деловито собрала в
кулак горсть песка и рассыпала его вокруг себя, — речи пламенные услышать да обратить
неугодного, горделивого князя в жабу болотную, зеленую аки трава увядшая.
— Хватит! — Всемил принялся выдергивать книгу.
— Отпусти, — прошипела я.
— Иначе что?
В нотках его голоса появилось ехидство. Ну, раз уж роль злой чернокнижницы отводится
мне, то исполню её с честью и достоинством.
— С крыльями, — закончила я, вытирая ладонь о штанину и резко выпуская книгу.
— Чего? — переспросил покачнувшийся Всемил.
—
Князь вздрогнул. Я приблизилась к нему почти вплотную, пристально вглядываясь вглубь
голубых очей. Бедняга не рискнул отвести взор, но часто и судорожно задышал.
Шаг, улыбка, шаг. Склоненная набок голова. И… бросок! Я дернулась к князю, и тот
отшатнулся, спотыкаясь на ровном месте.
— Страшно? — с материнской заботой узнала я. — Так вот, или ты объясняешься, или
учишься летать крошечными обломанными крылышками. И поверь, целыми они тебе не
достанутся.
Я забрала книгу из дрожащих рук и торопливо пошла, стараясь не замечать улыбающегося
Лиса, семенящего в двух локтях сбоку.
— Я не собираюсь ничего с вами делать, — помедлив, выдавил князь.
— Ещё бы ты что-то попытался сотворить с жуткой чернокнижницей. Нет, куда ты
собираешься нас деть?
— Вы полностью свободны.
— Ведьма и сбежавший воришка-варрен? — Я с трудом удержалась от желания огреть
бестолкового мужика по пустой головушке. — Свободны. До первой виселицы. Правильно?
Я обернулась к «подельнику». Тот радостно кивнул, не вмешиваясь в разговор. Какая
приятная сердцу покорность. А не обзавестись ли мне верным мальчишкой, согласным пойти
ради меня куда угодно?
Нет, так начинали все известные Рустии рабовладельцы.
Дорога свильнула вправо. Вдалеке показались размытые очертания небольшой деревеньки, первой за много часов путешествия.
— Лада! — со слезами позвал Всемил. — Ладно-ладно… Признаю свою вину. Ты многое для
меня сделала, и глупо обижаться на то, кем ты являешься. Так?
— Не-а, не верится что-то.
— Как?
Не ожидал, родненький? Терпи теперь, отвыкай от всепоглощающей любви.
— Просто. — Быстрое пожатие плечами. — Докажи, что не врешь.
— Как? — тупо повторил Всемил.
Я облизнулась, после чего князя передернуло.
— На колени.
Рядом раздался смешок — Лис оценил поступок.
— Чтоб князь падал ниц? — скривился Всемил. — Ни-ко-гда.
— Какая несговорчивая жаба.
Буквально спустя мгновение он чуть ли не целовал носы моих ботинок, чем донельзя
потешил разгоревшееся ведьмовское самолюбие.
— Вставай, — смилостивилась я, — и объясняйся.
— Да не стану я ничего с вами делать, — Всемил печально разглядывал образовавшуюся на
коленке дыру. Знатное усердие в выполнении приказов.
— Ты — нет, а общественность?
— Заверяю: вас защитят от любого посягательства на свободу и жизнь. — Рука шутливо