Правители тьмы
Шрифт:
"Третья дверь слева от вас", - ответил капитан с кислым лицом. "Мы сами добьемся своего - подождите и увидите". Корнелю не хотел ждать. Он поспешил к третьей двери слева.
***
"Летом, - сказал маршал Ратхар, - в Дуррвангене может быть довольно тепло".
"О, да, я тоже так думаю", - согласился генерал Ватран. "Конечно, голые черные зувейзины расхохотались бы до смерти, услышав, как мы продолжаем в том же духе".
"Я
"И привели их прямо в объятия короля Мезенцио", - печально сказал Ватран.
"И привели их прямо в объятия короля Мезенцио", - согласился Ратарь. Он посмотрел на север, через разрушенные руины Дуррвангена, в сторону альгарвейских позиций недалеко от города. Затем он повернулся к Ватрану. "Знаешь, если бы рыжеволосые захотели напасть прямо на нас, они могли бы вытолкать нас отсюда".
Ватран невозмутимо кивнул. "О, да, они могли бы. Но они этого не сделают".
"И откуда ты это знаешь?" Спросил Ратхар с улыбкой.
"Откуда я знаю?" Косматые белые брови Ватрана приподнялись. "Я скажу тебе как, клянусь высшими силами. Тремя разными способами". Говоря, он отмечал пункты на своих скрюченных пальцах. "Во-первых, в Зулингене они узнали, что идти прямо на нас бесполезно, и у них еще не было возможности забыть об этом. Во-вторых, они альгарвейцы - им никогда не нравится делать что-то простое, если они могут сделать это необычно и к тому же повязать большой бант и красные ленты вокруг него ".
"Ха!" - сказал Ратхар. "Если это неправда, будь я проклят, если знаю, что это так".
"Тише вы, лорд-маршал. Я не закончил". Ватран переиграл упрек. "В-третьих, все признаки показывают, что они собираются попытаться откусить выступ и заманить нас сюда в ловушку, и все пленники, которых мы берем, говорят то же самое".
"Я не могу ни с чем поспорить", - сказал Ратхар. "Хотя это твоя вторая причина, которая меня немного беспокоит. Сделать это необычно может означать преподнести нам огромный сюрприз". Но он покачал головой. "Они альгарвейцы, и это значит, что они думают, что они умнее всех остальных". Он вздохнул. "Иногда они тоже правы - но не всегда. Я не думаю, что они прямо здесь ".
"Лучше бы им не быть", - сказал Ватран. "Если это так, это будет означать, что мы потратили впустую чертовски много работы в выступе".
"Мы сделали все, что могли", - сказал Разер. "Любому, кто попытается прорваться туда, придется несладко". Он снова вздохнул. "Конечно, альгарвейцы делали вещи, которые, я бы поклялся, были абсолютно невозможны. Как они попали в Зулинген прошлым летом ..."
"Они вошли, но больше не вышли". Голос Ватрана звучал бодро, как обычно. Ратхар обладал уверенностью хорошего солдата, даже высокомерием хорошего солдата, но по натуре он не был жизнерадостным человеком. Никому, кто так долго служил непосредственно под началом короля Свеммеля, не было легко оставаться жизнерадостным.
"Мы
"Никто не изгоняет нас с этого выступа", - сказал Ватран. "Никто. И только потому, что вы говорите о том, что они сделали, какое это имеет отношение к тому, что они собираются делать? Это не прелюбодеяние, говорю я."
Ратхар хлопнул его по плечу, не столько за то, что был прав, сколько за попытку поднять настроение им обоим. Но если альгарвейцы продвинулись вперед большими скачками в течение двух предыдущих лет своей войны против Ункерланта, что могло помешать им продвинуться вперед большими скачками в это третье лето войны?
Ункерлантские солдаты, вот кто, подумал он. Ункерлантские бегемоты, ункерлантские драконы, ункерлантская кавалерия. Мы многому научились у этих рыжеволосых ублюдков за последние два года. Теперь мы узнаем, правильно ли усвоили наши уроки.
Если бы они не научились, они бы погибли. Он не знал более сильного стимула, чем этот. Они все еще могут погибнуть, если люди короля Мезенцио прорвутся через то, что Ункерлант построил здесь, чтобы сдержать их. Но альгарвейцы поймут, что они были в бою. Они уже знали, что участвовали в битве, более тяжелой битве, чем где-либо на востоке Дерлавая.
Ватран думал вместе с ним. "Вторгнутся в наше королевство, не так ли? Мы научим их, что мы думаем о людях, которые делают подобные вещи, силы внизу сожрут меня, если мы этого не сделаем".
"Если мы этого не сделаем, силы внизу съедят нас обоих", - сказал Ратхар, и Ватран кивнул. Они тащились по усыпанным щебнем улицам - или, возможно, через то, что было дворами, от которых большую часть щебня разнесло ветром, - обратно к разрушенному зданию банка, где Разер устроил свою штаб-квартиру. С тех пор на Дуррванген упало много яиц, но здание все еще стояло. Банки должны были быть надежными местами; это было одной из причин, по которой Ратхар выбрал именно это.
Снаружи не стояло часовых, которые вытянулись бы по стойке смирно и отдали честь, когда он и генерал Ватран подошли. Король Свеммель выставил бы там часовых; Свеммель настоял на том, чтобы показать. Может быть, потому, что это сделал его повелитель, Ратхар - нет. Также, конечно, часовые снаружи здания, скорее всего, были бы убиты, когда альгарвейцы подбросили бы еще несколько своих бесконечных яиц. Ратхар отправил на смерть бесчисленные десятки тысяч солдат, но он не был намеренно расточителен. Он надеялся, что война никогда не сделала его таким жестоким или просто равнодушным, как сейчас.
Рогатый жаворонок отпрыгнул с его пути, затем взмыл в воздух, чтобы поймать муху. Золотистобрюхий жаворонок был стройным, даже пухлым. Вероятно, где-то среди руин был большой выводок стройных, даже пухлых птенцов. В Дуррвангене было так много мертвой, но непогребенной плоти, что приходилось ловить великое множество мух.
Внутри здания штаб-квартиры часовой отдал честь маршалу и его генералу. Ратхар кивнул юноше. Затем он обратился к Ватрану: "Пойдем посмотрим на карту". Он задавался вопросом, сколько раз он говорил это. Несомненно, всякий раз, когда он волновался. Он сильно волновался.