Правители тьмы
Шрифт:
Как долго мне ждать? Интересно, подумал Сидрок. Байардо не был полностью невидимым. Если солдаты Свеммеля будут начеку, они заметят его. Если бы они это сделали, Сидроку, вероятно, пришлось бы действительно очень долго ждать. Бормоча проклятия себе под нос, он начал копать яму. Без нее он чувствовал себя голым на равнине Ункерлантер. Земля, которую он выкопал, образовала бруствер перед его царапиной. Это не защитило бы его, если бы полк ункерлантцев с ревом бросился за Байардо, но это могло бы удержать снайпера от расчесывания его волос
Он только что спустился в дыру, когда голос произнес из ниоткуда позади него: "Теперь мы можем вернуться". Он обернулся, и там стоял Байардо, такой же изможденный и неопрятный, как всегда, и убирал лавровый лист и опал обратно в свой рюкзак. Маг добавил: "Я получил то, за чем пришел".
"И тебя чуть не сожгли, прежде чем ты смог передать это, что бы это ни было, проклятый дурак", - сердито сказал Сидрок. "У тебя что, совсем нет здравого смысла?"
Байардо серьезно обдумал это. "Сомневаюсь", - сказал он наконец. "Это не всегда помогает в моем бизнесе".
Они поплелись обратно к костру, Байардо был доволен собой, Сидрок все еще немного - может быть, больше, чем немного - нервничал. Он заметил, что у мага хватило ума не носить свой собственный рюкзак, когда в этом не было необходимости. Он предоставил это Сидроку.
***
"С возвращением", - продолжали говорить Фернао люди на куусаманском и классическом каунианском. Некоторые из них добавляли: "Как хорошо ты двигаешься!"
"Спасибо", - повторял Фернао снова и снова. Маги, повара и горничные в гостинице в районе Наантали просто были вежливы, и он знал это. Он никогда больше не будет хорошо двигаться, по крайней мере, пока он жив. Может быть, он двигался немного лучше, чем когда отправлялся в Сетубал. Может быть. Он оставался недостаточно убежденным.
Ильмаринен помог ему взглянуть на вещи в перспективе. Мастер-маг похлопал его по спине и сказал: "Что ж, после стольких выходных в этом жалком маленьком подобии города, ты, должно быть, рад вернуться сюда, в место, где происходят интересные вещи".
Его классический каунианский был таким быстрым и разговорным - настолько похожим на живой язык в его устах, - что сначала Фернао подумал, что он имеет в виду район Наантали - сонное место, а Сетубал - то, где все происходило. Когда он понял, что Ильмаринен сказал обратное, он громко рассмеялся. "У тебя всегда есть эта способность переворачивать все с ног на голову", - сказал он магу Куусамана. Его собственный каунианский оставался формальным: язык, которым он мог пользоваться, но не тот, на котором он чувствовал себя как дома.
"Я не знаю, о чем ты говоришь", - ответил Ильмаринен. "Я всегда говорю здраво. Разве это моя вина, что остальной мир большую часть времени
Пекка вошла в столовую как раз вовремя, чтобы услышать это. "Бред сумасшедшего всегда кажется ему разумным", - заметила она не без нежности.
Ильмаринен фыркнул и махнул служанке. "Кружку эля, Линна", - крикнул он, прежде чем снова повернуться к Пекке. "Ты говоришь так, как будто здравый смысл имеет значение в магии. Что-то должно сработать. Это не обязательно должно быть разумным ".
"О, ерунда", - сказал Фернао. "Иначе теоретическое волшебство было бы сухим колодцем".
"Большую часть времени так и есть", - возразил Ильмаринен, упиваясь своей ересью. "Большую часть времени то, что мы делаем, - это выясняем постфактум, почему эксперимент, который не должен был сработать, сработал, несмотря на то, что мы - ошибочно - думали, что знаем". Он махнул рукой. "Если бы это было не так, что бы мы все здесь делали?"
Фернао колебался. Ильмаринену нравилось бросать яйца в разговор. Но быть возмутительным не обязательно было то же самое, что быть неправым.
Теперь Пекка погрозил пальцем перед носом Ильмаринена, как будто тот был непослушным маленьким мальчиком. "Мы также можем перейти от чистой теории к практическому колдовству. Если это не разум, то что же это такое?"
"Удачи", - ответил Ильмаринен. "И кстати об удаче..." Подошла Линна с кружкой эля. "Вот она. Спасибо тебе, милая". Он поклонился служанке. Он не прекратил преследовать ее - или, может быть, прекратил, пока Фернао был в отъезде, а затем начал снова. С Ильмариненом никогда нельзя было сказать наверняка.
Линна ушла, не оглянувшись. Очевидно, следующий раз, когда Ильмаринен поймает ее, будет первым. Чего бы еще Фернао не мог рассказать о мастере-маге, это было совершенно очевидно.
Ильмаринен сделал большой глоток эля. "Будь проклят король Мезенцио", - выдавил он. "Будь проклят он и все его умные маги. Теперь остальному миру приходится решать вопрос о том, как, черт возьми, победить его, не будучи таким же мерзким, как он ".
"Короля Свеммеля это нисколько не беспокоит", - заметил Фернао, что только побудило Ильмаринена скорчить ему ужасную гримасу.
"Мы все еще сражаемся с королем Мезенцио, и мы не прибегали ни к одному из его варварских приемов", - чопорно сказал Пекка.
Ильмаринен добрался до дна своей кружки и стукнул ею по столу почти так сильно, что она разбилась вдребезги. Он сказал: "У нас также есть роскошь в виде Валмиерского пролива между нами и худшим, что может сделать Мезенцио. Ункерлантцы, бедняги, этого не делают. Что мы будем делать, когда у нас будут большие армии в походе против Алгарве?"