Правители тьмы
Шрифт:
Она отнесла миндаль, лук и леща на кухню. Затем налила себе полную кружку вина и залпом выпила его. Это, вероятно, заставило бы ее заснуть в середине дня. Ей было все равно. Она, вероятно, тоже будет выглядеть как каунианка, когда проснется. Ее это тоже не волновало - не сейчас. Какая разница, здесь, в квартире, где она была в безопасности?
Двадцать
Ункерлантские драконы кишели над Херборном. Ункерлантские маги кишели внутри отвоеванной столицы Грелза и к востоку от нее. У них было множество ункерлантских жертв, готовых пожертвовать
Маршал Ратарь научился не доверять здравому смыслу. "Я обеспокоен", - сказал он генералу Ватрану.
Ватран, к его облегчению, не похлопал его по плечу и не сказал: "Все будет хорошо". Вместо этого офицер-ветеран скривил лицо и сказал: "Я тоже беспокоюсь, лорд-маршал. Если альгарвейцы пронюхают о том, что здесь происходит сегодня днем, они перевернут это место вверх дном, чтобы остановить это." Оглядевшись, он добавил: "Конечно, между двумя сторонами, они и мы, уже в значительной степени перевернули Херборн вверх дном - и наизнанку тоже, если уж на то пошло".
"Достаточно верно". Ратарь тоже огляделся. Херборн был одним из старейших городов Ункерланта. Альгарвейский принц-торговец - или, как говорили некоторые, главарь альгарвейских бандитов - провозгласил себя здесь королем страны более восьмисот лет назад. С тех пор город приобрел альгарвейский облик, хотя местная династия вскоре вытеснила иностранцев. Экстравагантно украшенные, устремляющиеся ввысь башни всегда напоминают посетителям о местах дальше на восток.
Однако в битвах за Херборн - когда альгарвейцы отняли его у Ункерланта в первые месяцы войны, и теперь, когда солдаты короля Свеммеля вернули его обратно, - многие из этих устремляющихся ввысь башен были разрушены до основания. Другие еще стояли, но выглядели так, словно от них откусили куски. Третьи были всего лишь опустошенными огнем скелетами того, чем они были.
В воздухе витала вонь застоявшегося дыма. Так же как и вонь смерти. Это было бы еще хуже, будь погода потеплее.
Было все еще слишком тепло для Ратхара. "Я бы хотел, чтобы у нас была метель", - проворчал он. "Это заставило бы его Величество отложить дела". Он с надеждой взглянул на запад, в направлении, откуда с наибольшей вероятностью могла прийти плохая погода. Но сегодня, похоже, ничего подобного не ожидалось.
Ватран покачал головой. "Во-первых, его величеству наплевать, если все альгарвейские пленники, которые у него есть - ну, все, кроме одного, - замерзнут до смерти, пока он их выставляет напоказ".
"Я знаю это", - нетерпеливо сказал Ратхар. "Но ему не хотелось бы подниматься на трибуну для рецензирования и наблюдать за ними в разгар снежной бури".
"Мм, может, и нет", - допустил Ватран. "Тем не менее, если бы он все отложил, это дало бы рыжеволосым больше времени, чтобы выяснить, что мы задумали".
Это заставило Ратхара кивнуть, как бы мало ему этого ни хотелось. "Да, ты прав", - сказал он. "Если мы должны это сделать, нам лучше покончить с этим как можно скорее. Если король пожелает ..."
Ватран
"Маршал. Генерал", - сказал Свеммель. На нем были туника и плащ военного покроя, но с королевским великолепием: даже в тусклом зимнем солнечном свете их золотые нити, инкрустированные жемчуг и рубины, а также отполированные граненые куски гагата ослепительно блестели. Как и тяжелая корона на его голове. Он помахал рукой. "Мы довольны видом этого, нашего города Херборн".
"Ваше величество?" На этот раз Ратхар воскликнул в изумлении. Охранники Свеммеля уловили тон. Их лица стали еще суровее. Некоторые из них зарычали, глубоко в своих глотках, как обычные волки. Они узнали свое величие, когда услышали это.
Но король, на этот раз, почувствовал себя достаточно экспансивным, чтобы не обращать на это внимания. Он снова помахал рукой. "Да, мы довольны", - повторил он. "Больше всего мы довольны этим". Он указал на самую высокую уцелевшую башню герцогского дворца, дворца, который незадолго до этого принадлежал Раниеро. Знамя Ункерланта - белое, черное и малиновое - развевалось над ним.
"А". Ратарь кивнул, как и должен был кивнуть Ватрану. Теперь он понял, что имел в виду Свеммель. Надеясь воспользоваться хорошим настроением своего повелителя, он спросил: "Ваше величество, могу я сказать пару слов?"
Телохранители Свеммеля снова зарычали. Что бы Ратхар ни собирался сказать, они могли сказать, что это будет то, что их повелитель не хотел слышать. Король Свеммель тоже мог сказать то же самое. "Говори дальше", - ответил он с ледяным предупреждением в голосе.
Большинство придворных короля после такого ответа сочли бы нужным задать ему какой-нибудь безобидный вопрос. Для того, чтобы сделать что-нибудь другое, требовалось больше мужества, чем встретиться лицом к лицу с альгарвейцами в битве. Но Ратхар время от времени высказывал свое мнение, и сделал это сейчас: "Ваше величество, то, что вы запланировали на конец парада..."
"Пойдем вперед", - вмешался король Свеммель. "Такова наша воля. Наша воля, несомненно, будет исполнена".
"С этого момента вести войну будет еще труднее", - сказал Ратхар. "Мы больше не увидим пощады". Он взглянул на Ватрана. Ватран явно пожалел об этом. Но седовласый генерал согласно кивнул.
Свеммель щелкнул пальцами. "Теперь между нами и Алгарве нет пощады", - сказал он. "Их не было с тех пор, как Мезенцио вероломно перебросил свои армии через нашу границу".
В этом была доля правды. Но Ратхар задавался вопросом, помнит ли Свеммель, что он также планировал напасть на рыжеволосых три лета назад. Большая часть предательства Мезенцио заключалась в том, что он наносил удар первым. С крестьянским упрямством Ратхар попытался еще раз: "Ваше величество..."