Преддверие войны
Шрифт:
Девушка, слышавшая весь наш разговор с её отцом, сначала покраснела, как маков цвет, затем, опустив глаза долу, молча пересела на моё место по знаку отца, а сейчас, залившись румянцем, восторженно смотрела в иллюминатор. Я хорошо мог рассмотреть со своего места её тонкую лебединую шею и узел затейливо завязанных волос, выглядывающих из-под шляпки.
Один раз она выбрала момент и, оглянувшись на меня, робко улыбнулась. Тут же, испугавшись своего порыва, отвернулась обратно к иллюминатору. Я вздохнул и начал рассматривать внутреннее убранство дирижабля, поневоле обращая внимание на других пассажиров.
Все занимались
Какой-то очень подозрительный молодой человек, и кого-то он мне немного напоминал, но вот кого? И тут я вспомнил покушение на Великого князя, тот террорист весьма смахивал на этого нервного юношу, не по внешности, а по образу и поведению. Я напрягся, стараясь не выдавать своего беспокойства.
Между тем дирижабль спокойно бороздил воздушные просторы, совершая свой обычный маршрут. Два стюарда спокойно обслуживали пассажиров, поднося к желающим то, что они просили. Кто-то хотел посмотреть в бинокль, кто-то пропустить рюмку коньяка или винца с небольшой закуской, вроде дольки лимона, посыпанной молотым кофе, или крохотного бутербродика с красной или чёрной икрой. А кто-то просто хотел к себе внимания штатного экскурсовода, задавая подчас глупые или нелепые вопросы.
Я вновь оглядел внутренне убранство, обшитое изнутри деревом дорогим пород, что находилось за ним я не знал. Сама гондола, если смотреть на неё снаружи, казалась цельнометаллической, или похожей на металл, её могли модифицировать люди с даром, чтобы сделать прочнее, но не факт.
Над гондолой, собственно, нависал воздушный шар, наполняемый водородом или гелием. Не знаю, чем он оказался наполнен сейчас, но и неважно это. Конечно, конструкция дирижабля отличалась от воздушного шара, но мне удобно называть его именно так.
Помимо вытянутой веретенообразной оболочки по бокам дирижабля находились прикреплённые к нему снизу мотогондолы, в которых располагались его двигатели. Это сделали для того, чтобы освободить больше места для пассажиров, ну и для удобства управления. В итоге в самой пассажирской гондоле осталась рубка управления и пассажирский отсек.
В рубке управления, соответственно, находилась команда, в неизвестном для меня количестве человек, а сам порядок поддерживался исключительно силами двух стюардов, ещё был третий, но он постоянно находился в рубке управления и лишь изредка выходил к пассажирам. Я не заметил, обыскивали ли всех входящих, но при желании можно протащить на борт и бомбу, хотя это верное самоубийство, но что в голове у этих анархистов, я не знал.
А что стану делать я, в случае чего? А вот тут нужно поразмыслить, и я стал лихорадочно обдумывать свои действия на случай того, что анархист, или кто он там такой, вдруг вынет из кармана своего пальто револьвер или бомбу. Если револьвер, то я имею шанс успеть его выбить у него из рук потоком воздуха, а если окажется бомба, то это, наоборот, только ухудшит ситуацию. И что тогда делать?
И вот тут я не знал, что делать вообще. Интересно, знают ли, как поступать, оба стюарда? Оружия я у них не заметил. И я ещё раз окинул взглядом стюардов, а потом и всё помещение,
Её отец самозабвенно пялился в иллюминатор, то и дело громко и восторженно комментируя всё происходящее за ним, его жена смотрела туда же, через его плечо, жарко шепча ему что-то на ухо, не обращая при этом никакого внимания на свою дочь.
Девушка тоже увлечённо смотрела в иллюминатор, но то и дело украдкой оборачивалась ко мне. Что же, значит, я потратил деньги не зря, теперь нужно убедить папашку, что я хорошая партия для его дочери, и можно встречаться, конечно, насколько это позволят. Да я и сам не знал, стоит ли встречаться с этой барышней, или нет, в любом случае, получу опыт знакомства.
В это время отец семейства вскричал.
— Ага, поворачиваем на императорский дворец! Вооон он, совсем недалеко, только рукой подать.
— Вы ошибаетесь, — прервал его один из стюардов, — до императорского дворца ещё десять километров, и мы сегодня мимо него не идём. Поступил персональный запрет на передвижение над ним и другими государственными учреждениями, а также домами императорской фамилии и министров империи.
Я краем глаза следил за неизвестным молодым человеком и поэтому увидел, как он встрепенулся, услышав про императорский дворец, а затем чуть ли не вскочил, узнав, что полёта над ним не намечается.
Поколебавшись, он, всё же, вскочил и, обратившись непосредственно к стюарду, сказал.
— Это безобразие! Я оплачивал поездку только ради того, чтобы увидеть дворец императора.
— Не волнуйтесь так, молодой человек, вы прекрасно можете рассмотреть императорский дворец, с воздуха десяток — другой километров не имеют никакого значения.
— Но я требую! Я оплатил билет, в котором чётко обозначен маршрут, и требую его исполнения!
— Ваши требования понятны, но капитан воздушного судна получил указания не следовать данным маршрутом. Сожалею, но вам придётся смириться с данным фактом, у нас есть приказ.
— А где капитан, я хочу с ним поговорить? — никак не хотел успокаиваться тот.
— Капитан в рубке управления, но вам туда нельзя.
— Тогда пусть выйдет ко мне, я хочу с ним поговорить.
— Это невозможно. Капитан не станет разговаривать с вами, так как это не входит в его прерогативу. С вами может общаться старший стюард, таковы правила, закреплённые в нашей империи законодательно. Лишь только в исключительных случаях, когда корабль подвергается каким-то нетривиальным случаям, капитан может выйти из рубки и попросить помощи у пассажиров, или наоборот, оказать им помощь.
— Мне нужна помощь, пусть окажет её.
— Сударь, прекратите скандалить, иначе к вам придётся применить силу.
— Хорошо, — внезапно успокоился нарушитель спокойствия, на которого уже стали невольно поглядывать все пассажиры, — зовите старшего стюарда.
Стюард кивнул и пошёл в направлении двери в рубку. Остановившись возле неё, он сначала кратко постучал, а потом нажал на кнопку электрического звонка, которую я со своего места и не заметил. Дверь тут же распахнулась, явив за собою фигуру старшего стюарда. Они переговорили, после чего, отступив, младший стюард стал выпускать в пассажирский отсек старшего, на какое-то мгновение за ним стало видно внутреннее убранство рубки управление, и в этот момент события понеслись вскачь.