Прекрасная голубая смерть

Финч Чарльз

(Надо будет обдумать способ, как это изменить.)

— Так зачем же он приехал в Лондон?

— Не спрашивай. Он живет на широкую ногу где-то совсем близко отсюда, если не ошибаюсь. Возможно, управляет своими заводами издалека и играет на бирже.

— Совсем во вкусе Барнарда, — сказал Мак-Коннелл.

— Да уж. Однако ты прав: Барнард слишком чванлив, чтобы пригласить в свой дом человека вроде Поттса — ну, ты понимаешь, соль земли.

— Странно.

—

Да. Хотя из слов Грэхема следует, что может существовать и другая причина. — Ленокс нахмурился. — Видимо, у Поттса есть дочь на выданье. Миловидная, насколько я понял, получила прекрасное воспитание и получит завидное приданое, когда дело дойдет до брака.

— Обедневший старинный род, ты полагаешь?

— Что-то вроде, я думаю. У Поттса имеется, как я сказал, фешенебельный дом, но приглашение Барнарда он принял бы в любом случае, если у него есть хоть унция светских притязаний.

— Конечно, — сказал Мак-Коннелл. — По-твоему, Поттс прицеливается заарканить для дочки кого-то из племянников?

— Сомневаюсь. Полагаю, он считает, что они недостаточно высоки для его дщери. Но если Поттс сумеет заключить сделку со старинным родом — с кем-нибудь из сыновей герцогини Марчмейн, например, — он откроет себе доступ в мир вне политики и денег. В наш мир, Томас.

— Мы не так уж редко видимся с Барнардом.

— Верно. Но знакомых у него много больше, чем друзей.

— А как он выглядит, этот Поттс? — спросил Мак-Коннелл.

— Собственно говоря, не знаю. Искорки в глазах, осанка, ежедневные упражнения, холодные ванны и все такое прочее. Человек, выбившийся в люди, умный, что бы ты ни думал о нем.

— Тото, впрочем, высокого мнения о тех, кто выбился в люди.

— Как и я, если на то пошло, — сказал Ленокс.

— И я тоже.

Ленокс встал. Они обменялись рукопожатием, договорились снова увидеться. И Мак-Коннелл проводил своего друга из кабинета.

Глава 15

Когда Ленокс покинул дом Мак-Коннелла, утро было в самом разгаре, воздух, хотя и стылый, не кусался, и он шагал по тротуару среди толпы прохожих в самом бодром настроении. Улицы тут были широкими и солнечными, и он радовался прогулке. Ее целью были «Скачки», и здание клуба, когда он его отыскал, оказалось совсем таким же, как и у других клубов. Четыре-пять этажей, белый камень и уютные комнаты за стеклами окон. Однако он переменил мнение, когда из окна на фасаде вылетел башмак.

Побывать здесь он решил потому, что, по сведениям Грэхема, тут чаще всего проводил время Клод Барнард, тот юноша, которого Ленокс мимолетно

повстречал в вестибюле дома его дяди. Грэхем сказал, что его можно найти здесь в любые часы дня, и действительно, когда Ленокс осведомился у швейцара, здесь ли он, швейцар, выглядевший затравленным, как Иов в не самый скверный день, только махнул рукой вперед в направлении столовой.

Башмак, очевидно, был извергнут оттуда, так как молодой человек, видимо, носивший имя Мизинчик, взбешенно прыгал к двери на одной ноге.

Клод сидел у дальнего конца стола рядом с кем-то, кто, подумал Ленокс, вполне мог быть одним из сыновей лорда Уильямса. Он встал, не замечая детектива, и пошел к двери под разочарованные вопли своих товарищей.

— Надо взяться за дела! — повторял он.

Ленокс перехватил его на пороге.

— Не уделите ли мне минутку вашего времени, молодой человек? — сказал он.

Клод как будто был решительно против этой идеи.

— А зачем?

— Возможно, вы помните нашу встречу вчера утром?

— Типус в прихожей?

— Да.

— А! Ну, друг дяди — мой друг. Чем могу служить?

— Ответить на парочку вопросов. Буду рад подвезти вас по вашему делу, а поговорить мы сможем по дороге.

Клод посмотрел на него с сомнением.

— Ну, раз вы хотите…

— Благодарю вас, — сказал Ленокс.

Они сели в экипаж Ленокса, и Клод назвал кучеру адрес на Мармелад-лейн, в сквернейшей части восточного Лондона. Отнюдь не обычное пастбище юных и беззаботных студентов Оксфорда. Вскоре они проехали через центр Лондона в кварталы победнее.

— Вы знавали девушку по имени Пруденс Смит?

— Убитую? Знал в лицо, и больше ничего.

— В лицо?

— Она была горничной. Я видел ее. Полагаю, она видела меня. — Клод самодовольно ухмыльнулся.

— У вас сложилось какое-нибудь мнение о ней?

— Никакого. Ну, вроде она была хорошенькой. Но нет, ничего больше.

— Как давно вы гостите у дяди, Клод?

— Недолго. С неделю.

— Вы с ним в хороших отношениях?

— В самых прекрасных. Я ему как сын, которого у него никогда не было.

— Вы убили Пруденс Смит?

Если Клод и растерялся, он никак этого не выдал.

— Нет. Боюсь, никак не сумел бы.

— Что вы подразумеваете?

— Приходится кое-что слышать. Например, я в ядах ничего не смыслю, как и во всей этой чуши.

— Но ведь не потребуется и минуты, чтобы получить сведения о любом яде в мире.

— Да, но к тому же у меня есть алиби, милый старый друг.