Прекрасная голубая смерть
Шрифт:
Ленокс не проявил никакого раздражения.
— Алиби? Вы как будто предположили, что ее смерть возложат к вашему порогу.
— К порогу моего дяди, хотите вы сказать? Ну, я, знаете ли, считать умею. Всего там было несколько человек.
— И каково же ваше алиби?
— Я был в гостиной.
— Как и все остальные.
— В таком случае, полагаю, никто из нас к этому руку не приложил.
— И гостиной вы не покидали?
— Да нет. Разве что сбегал наверх в умывальную.
— И в этот момент вы могли отравить
— Я поднялся наверх, старина.
— Кто-нибудь может это подтвердить?
— Да кто хотите. Множество народа. Горничные и прочие. Дюжина лакеев. И другие гости. Типус по имени Поттс почти все время сидел там, почитывал газету, а когда он упархивал, кто-нибудь да оставался.
— Вы словно бы основательно все это обдумали.
— Только факты, знаете ли.
— У вас есть какие-либо причины полагать, что кто-либо из других гостей или из прислуги повинен в этом?
Клод нахмурился.
— Да нет. А! Но, может быть, это Юстес, — объявил он просветленно.
— Ваш кузен?
— Старику Барнарду это не понравилось бы, — сказал Клод более себе, чем Леноксу. — Гнилое яблочко. Может, настроить его против сестрицы, а?
— Вы недолюбливаете Юстеса?
— Терпеть его не могу. Отвратный субъект. В обществе просто жуток. Всегда читает, знаете ли. Просто читает. Я отношу это на счет дурного воспитания в детстве. Ведь мальчик — отец мужчины. Несчастные родители и все такое прочее.
— Но тогда почему вы устроили его в «Скачки»?
— Ничего не упустили, э? А потому что дядя попросил. Конечно, видел все недостатки этого малого и хотел, чтобы он приобщился к хорошему обществу.
— Вы всегда угождаете дяде?
— Всегда готов. Крепкая семейная связь. Скачки без препятствий! — Клод оглушительно захохотал своей шутке.
Несколько минут спустя карета остановилась в узкой грязной улочке, где пыль уже запорошила свежевыпавший снег, а вокруг бегали ребятишки. Двое-трое подбежали к Леноксу и Клоду, и первый дал каждому по монетке, попросив постеречь его экипаж.
Клод повел своего допросчика на грязное деревянное крыльцо, где над дверью свисала облупившаяся вывеска с названием «Пестрая утка». Что-то вроде кофейни, подумалось Леноксу.
Внутри было темно, хотя снаружи сиял день, и стоял крепкий запах табака и черного кофе. Деревянные панели на стенах, в середине большой рамсдорфский очаг, а вокруг него низкие столики и стулья с сиденьями, набитыми конским волосом. Над стойкой тянулись книжные полки с сувенирными чашками, а на стенах висели подковы. Сидевшие там в немалом числе мужчины прихлебывали кофе не потому, что он так уж им нравился, но из необходимости оплачивать занятое место. Женщина была только одна, рыжая, в огненных веснушках. Она сидела у стойки и болтала с хозяином. Одежда почти на всех посетителях была старомодной, латаная-перелатаная, и разговаривали они вполголоса, будто опасаясь, что их подслушают.
Расцвет
— Угощаете вы, друг мой? — спросил Клод, отыскав столик.
— Разумеется.
Клод заказал кофе им обоим, а затем (только себе) поджаренного хлеба с джемом из черной смородины и крутое яйцо.
— У вас, кажется, здесь какое-то дело?
— Своего рода. В конце-то концов, это тоже дело, — весело сказал Клод.
— Наверное.
— И свидание у меня через несколько минут.
— Постараюсь быть кратким. Что вам известно о деятельности вашего дяди, касающейся Монетного двора?
— Буквально ничего.
— Выглядит странно.
— Меня главным образом интересуют его собственные монеты.
— Он с вами откровенен?
— Нет. Вы же не думаете, что это сделал мой дядя? Он вполне порядочный типус, должен сказать. Не тот характер. Чуточку кремень, чуточку властен, но тот, кто ведет людей за собой.
— Я его и не подозреваю, вовсе нет. Что вы знаете о других гостях?
— Ну, Юстес, клещ, каких мало. Высшего качества. Наверное, его-то вы и ищете. Затем Сомс, очень даже ничего. Дафф жестковат, но набит моралью. Вряд ли убьет девушку, разве что она начнет богохульничать при нем или что-то в том же роде. Поттс, ну, вульгарен до кончиков ногтей, старина, но не вижу, как это могло бы принести деньги.
Ленокс имел собственное представление о вульгарности, однако тут Клод был достаточно точен.
— Короче говоря, не слишком преступная компания, — продолжал Клод. — Думаю, кто-то забрался с улицы. В газетах, знаете ли, все время пишут про такое. Я только вчера читал про типуса, который пытался ограбить банк, похитив дочку управляющего. А когда не нашел ее, забрал взамен собаку управляющего! Грустно сказать, но он потерпел неудачу. Какие пробудились бы надежды, если, похитив собаку, на этом можно было бы заработать тысячу фунтов.
— А прислуга?
— Ну, кто обращает внимание на слуг! Дворецкого нет, что странно. Я не поставил бы против экономки, схватись она с разъяренным тигром. Кто-то из лакеев был помолвлен с этой девушкой. Сама она была там единственной хорошенькой.
Ленокс встал.
— Ну, больше не стану отвлекать вас от вашего дела.
Услышав это, веснушчатая девица у стойки тоже встала.
— Приятно было повидаться, — сказал Клод.
Подходя к двери, Ленокс обернулся:
— Никому не говорите про нашу встречу, Клод.
— Но почему?
— Потому что, надеюсь, вы хотите, чтобы убийца девушки был схвачен.
Клод вздохнул.
— Как скажете. Не буду.
— Благодарю вас.
— Впрочем, может, я предупрежу Юстеса, что Ярд берет его в кольцо.