Превосходство Борна (др. перевод)

Ладлэм Роберт

— Я бы с удовольствием сделал это, если бы смог увидеть мистера Мак-Эллистера, сэр, но это мне не удается: он заявил вполне определенно, чтобы я убирался из кабинета и не смел беспокоить его.

— Тогда не надо, благодарю вас.

Телефонные звонки продолжались. Поскольку все, что касалось Мари Сэн-Жак, уже обсудили, разговор перекинулся на события Кай-Таке. Стейплс с изумлением наблюдала за дипломатом: чем напряженнее становилась обстановка в аэропорту, тем неторопливее текла его речь и тем тщательнее взвешивал он свои слова.

— А теперь, если можно, расскажите мне о себе, миссис Стейплс. Разумеется, только то, что относится к вашей работе.

Кэтрин

посмотрела на Раймонда Хевиленда и начала не спеша:

— Появилась я из зернышка кукурузы, выращенной в Онтарио…

— Да-да, конечно, — абсолютно серьезно произнес посол, поглядывая на телефон.

И тогда Стейплс поняла: хотя этот известный политический деятель беседовал с ней в столь непринужденной манере, голова его была занята совершенно другим — Кай-Таком. Он непрестанно поглядывал на телефонный аппарат, ежеминутно поворачивал запястье так, чтобы можно было видеть часы. И тем не менее не допускал пауз в их диалоге и вовремя вставлял слово, когда от него ожидали того.

— Мой бывший муж торгует обувью…

Хевиленд, подняв голову от часов, смущенно улыбнулся, что было нетипично для него.

— Вы вычислили меня, — признался он.

— И давно, — отозвалась Кэтрин.

— Оно и неудивительно: мы с Оуэном Стейплсом — старые приятели.

— Не сомневаюсь. Я полагаю, что вы вращаетесь в одних и тех же кругах.

— Я видел его в прошлом году в Торонто на скачках на приз «Куинз плэйт». Помнится еще, одна из его лошадей шла особенно хорошо. Он выглядел весьма респектабельно в своей визитке: недаром же его включили в эскорт королевы-матери.

— Когда мы поженились, он ленился даже снять костюм с вешалки.

— Признаюсь, когда я знакомился с вашими данными и узнал об Оуэне, у меня тотчас возникло желание позвонить ему. Чтобы, само собой разумеется, не вводя его в курс дела, порасспросить о вас. Потом я подумал: «О Боже, в этой послевоенной атмосфере всеобщей терпимости они, возможно, все еще общаются друг с другом, несмотря ни на что! Не лучше ли придумать что-нибудь иное?»

— И вы придумали: вот мы сидим сейчас рядом и разговариваем обо всем. Не случайно же вы оказались в Гонконге!

— Я действительно занимался вами. Но только после того, как жена Уэбба разыскала вас. А скажите, о чем вы подумали, когда впервые услышали о том, что я здесь?

— Я решила, что Соединенное Королевство вызвало вас сюда, чтобы проконсультироваться по вопросу об англо-китайском соглашении.

— Вы мне льстите…

Зазвонил телефон. Рука Хевиленда метнулась к трубке. Это был Вензу. Он сообщил об успешных действиях силовых структур в Кай-Таке или, что более точно, об отсутствии таковых.

— Почему бы им не отказаться от этой затеи? — недовольно спросил посол. — Запихайте их в автомашины и пусть катятся оттуда ко всем чертям! — Что бы ни говорил майор, он лишь усиливал раздражение Хевиленда. — Просто смешно! Ведь речь идет не о театрализованном шоу, а о самом настоящем убийстве! Честь в данных обстоятельствах ни при чем. Поверьте мне, человечество не побросало все свои дела в нетерпеливом ожидании этой вашей пресс-конференции, будь она неладна! Слава Богу, нормальные люди давно уже спят в сей поздний час! — Дипломат умолк на время, слушая, о чем говорят ему в трубке. Слова Лина, судя по всему, не только удивили, но и привели его в ярость. — Так сказали китайцы? Бред какой-то! Пекин не имеет права требовать этого! Так ведут себя… — Хевиленд посмотрел на Стейплс. — Так ведут себя только варвары! Кто-нибудь должен сказать им, что дело вовсе не в

том, потеряют они или нет свое азиатское лицо: ему же ничто не угрожает. В опасности — английский губернатор и его — именно его — лицо как передняя часть головы! — Посол снова замолчал, сердито щуря глаза, но потом опять заговорил: — Знаю, знаю! «Небесная красная звезда» должна и дальше сверкать в небесной мгле. Вы ничего не сможете сделать, так делайте хоть то, что можете, майор. И звоните почаще. Один из моих внуков говорит обычно в непривычных для него ситуациях: «Я ем бананы». Так вот, мне хотелось бы повторить сейчас его слова, хотя я представления не имею, что они значат. — Хевиленд повесил трубку и посмотрел на Кэтрин: — Пекин в своем репертуаре! Они заявили, что их делегация не должна выказывать страха перед лицом западного терроризма и пытаться спастись бегством. Нельзя, мол, чтобы из-за соображений безопасности нарушалась процедура.

— Лондону, возможно, это и понравилось бы: там тоже любят «процедуры»!

— Действительно ли это заявление из Пекина?.. — молвил задумчиво дипломат, не слушая Стейплс. — Нет, оно от Шена!

— Вы уверены в этом?

— Да! Это его штучки! Он жаждет убийства! О Господи, выходит, он уже готов к решительным действиям!..

Время шло. Напряжение нарастало с каждой минутой в геометрической прогрессии, пока наконец воздух не наэлектризовался как перед грозой. Дождь отбивал на стекле неумолчную дробь.

В кабинет внесли телевизор и включили его. Американский посол и сотрудница международного отдела канадского консульства молча, испытывая в душе страх, смотрели на экран. Гигантский самолет выруливал под дождем к месту, где толпились представители прессы и телевизионщики, вооруженные видеокамерами. Первыми из воздушного лайнера вышли строем по два человека в ряду: один — англичанин, другой — китаец, — солдаты из почетного караула. Они представляли собой любопытное зрелище: вместо того чтобы выстроиться, образуя коридор, бойцы с оружием наизготове вставали в спешном порядке по обе стороны металлического трапа. Затем, приветствуя зрителей, стали сходить попарно по лесенке руководители и рядовые члены делегаций — последние с неловкой ухмылкой на устах. Началась престранная «пресс-конференция».

В этот момент ворвался в кабинет, толкнув с силой тяжелую дверь, которая с шумом врезалась в стену, государственный советник Эдвард Мак-Эллистер.

— Я узнал! — закричал он, потрясая зажатым в руке листком бумаги. — Я уверен, что теперь мы знаем все!

— Успокойся, Эдвард! Говори толком.

— Я выяснил кое-что насчет китайской делегации! — выдохнул Мак-Эллистер, подбегая к дипломату и суя ему в руку свой листок. — Те возглавляет Лао Чин. Помощником при нем — генерал Юн Шен! Это очень влиятельные особы, они боролись с самим Шен Чу Янгом, открыто выражая в Центральном Комитете свое несогласие с его политикой! Включение их в состав делегации рассматривалось как проявление стремления Шена к равновесию и должно было произвести самое благоприятное впечатление на старую гвардию.

— Ради Бога, к чему ты это?

— Целью террориста является не губернатор! Точнее, не только он! А все они! Таким образом Шен убирает одним махом сразу двух самых сильных своих противников и расчищает дорогу себе. Потом, в переходный период, когда Гонконг будет управляться совместно правительствами обеих стран, он, как вы и сказали, внедрит в здешнюю экономическую систему свою собственную палату, представляющую интересы связанных с ним тайпанов.

Хевиленд схватил телефонную трубку.