Превосходство Борна (др. перевод)
Шрифт:
— Ты уверен в этом? — обратился к нему Джейсон.
— В этом уверен наш общий друг, — ответил китаец, по-прежнему глядя на д’Анжу. — Помощник Су Яня пришел в Первый штаб и посмотрел расписание всех завтрашних рейсов из Кай-Така в Бэйдцзин. С ведома своего отдела он зарезервировал несколько мест — по одному на каждый рейс. В определенных случаях это означает, что тому, для кого резервируются места, неизвестно точно, когда он сможет лететь. В ответ на требование офицера Первого штаба предъявить ему личное подтверждение Су правомочности такого заказа помощник заявил, что тот отправился по срочному делу в Макао. Какие дела у него
— Все, но не казино, — промолвил Борн. — Взять хотя бы «Кам-Пек», игральный стол под номером пять. Обстановка — под полным контролем.
— Бронирование места на нескольких рейсах, — заметил француз, — свидетельствует о том, что Су не знает, когда войдет в контакт с убийцей.
— Но в том, что свяжется с ним, он абсолютно уверен. Что бы он ни должен был передать убийце, это непременно будет нечто исключительно важное, подлежащее безусловному исполнению. — Джейсон посмотрел на офицера китайской армии: — Доставь нас в Бэйдцзин. В аэропорт. Первым же рейсом. Я озолочу тебя, верь мне!
— Дельта, да ты с ума сошел! — воскликнул д’Анжу. — Пекин исключается!
— Почему? В розыске мы не числимся, а иностранцев там и без нас полно: и французов, и англичан, и американцев, и итальянцев, и черт знает еще кого. Их можно встретить по всему городу. Паспорта у нас с тобой в порядке, так что проскочим.
— Не валяй дурака! — упорствовал Эхо. — Мы окажемся у них в сетях. Учитывая, что известно нам с тобой, нас сразу же прикончат на месте, как только в силу каких-то обстоятельств мы попадем к ним в лапы. Что же касается нашего «приятеля», то он непременно вернется назад, буквально через несколько дней.
— В моем распоряжении нет и этих нескольких дней, — отрезал Борн. — Я уже дважды проморгал этого типа и не собираюсь упускать его в третий раз.
— Рассчитываешь схватить его в Китае?
— Да. Где еще, как не там, он меньше всего будет ожидать ловушки?
— Безумие! У тебя не все дома!
— Принимайся за дело, — обратился Джейсон к офицеру-китайцу. — Мы летим первым же рейсом из Кай-Така. Когда получу билеты, то тому, кто доставит их мне, я вручу пятьдесят тысяч американских долларов. Пошли в аэропорт того, кому ты доверяешь.
— Пятьдесят тысяч?.. — Человек по прозвищу Гамма в изумлении уставился на Борна.
Небо над Пекином было подернуто легкой дымкой, окрашиваемой пылью, переносимой ветром с северокитайской равнины, в бледно-желтые и темно-коричневые тона. Международный аэропорт, как и положено, занимал обширную территорию. Летное поле было испещрено взлетными полосами, словно опутавшими его сетью черных проспектов, достигавших порою свыше двух миль в длину. Если и существовали какие-то различия во внешнем облике пекинского аэропорта и его западных соперников, то они скорее всего проявлялись в архитектурном своеобразии огромного куполообразного аэровокзала с примыкавшим к нему отелем и многочисленными переходами, соединявшими между собою различные строения, входившие в вокзальный комплекс. Хотя само по себе здание выглядело вполне современно, чувствовалось, что при его строительстве принимались в расчет исключительно возлагавшиеся на него функции, а это уже само по себе делало ненужной радующую взор отделку. В общем, это был аэропорт, и только. Он предназначался для вполне определенных целей, и если следовало чем-то восхищаться,
Борн и д’Анжу без особых осложнений прошли через таможню. Их положение значительно облегчало превосходное знание китайского языка. Чиновники, предельно учтивые, лишь для проформы осмотрели их скудный багаж, вызвавший у таможенников куда меньший интерес, чем лингвистические возможности приятелей. Начальник смены, не задав ни одного вопроса, принял на веру историю о двух ученых-востоковедах, решивших провести отпуск в Китае, что вне сомнения оживит их лекции увлекательными рассказами о путешествии. Они обменяли тысячу долларов на «ренминби» — «народные деньги» — и получили на каждого около двух тысяч юаней. Почувствовав себя спокойней, Борн даже снял очки, которые купил в Вашингтоне у своего друга Кактуса.
— Одно обстоятельство сбивает меня с толку, — сказал француз, когда они стояли перед электронным табло с расписанием полетов на следующие три часа. — Почему самозванец летит на обычном авиалайнере? Ведь в распоряжении того, кто ему платит, — вне зависимости от занимаемого им поста, — правительственный или военный самолет.
— Для того, чтобы совершить любой полет, а не только рейсовый, требуется специальное разрешение, — ответил Джейсон. — А этот китаец, кем бы он ни был, должен держаться на расстоянии от убийцы. Самозванец прибудет сюда под видом туриста или бизнесмена, и затем начнется весьма сложный, многоэтапный процесс налаживания контактов. По крайней мере, я на это рассчитываю.
— Бред какой-то! Скажи мне, Дельта, если ты его схватишь, — подчеркиваю «если», поскольку он противник необычайно ловкий, — каким образом удастся тебе вытащить его отсюда? Какие у тебя идеи на этот счет?
— Главное — у меня есть деньги. Американские деньги в крупных купюрах. Их столько, что ты и представить себе не можешь. Я держу их в подкладке моей куртки.
— Поэтому-то мы и остановились в таком роскошном отеле, как «Пенинсула», не так ли? Теперь ясно, почему ты не разрешил мне вчера отказаться от номера: там были деньги.
— Да, только не в самом номере, а в гостиничном сейфе. Что же касается убийцы, то я найду, как переправить его в Гонконг.
— Ты что, на крыльях Пегаса вздумал лететь?
— Нет, скорее всего на самолете «Пан-Америкэн». Мы вдвоем будем сопровождать заболевшего друга. Вообще-то, кажется, ты подал неплохую идею.
— В таком случае и у меня голова не в порядке!
— Стой у окна, — проговорил Борн. — По расписанию до прибытия следующего самолета из Кай-Така остается двенадцать минут, хотя в действительности это может быть и две минуты, и двенадцать часов. Я же тем временем хотел бы купить нам обоим подарок.
— Черт знает что происходит! — пробормотал француз. Он настолько устал, что смог лишь покачать головой.
Когда Джейсон вернулся, они с д’Анжу пристроились в углу зала, откуда хорошо просматривались двери, открывавшиеся лишь время от времени, чтобы пропустить пассажиров, которые, прилетев в Бэйдцзин, покончили с делами в таможне. Борн залез во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда яркую продолговатую коробочку в веселой оберточной бумаге, типичной для всех сувенирных лавок мира. Когда он снял крышку, д’Анжу увидел лежавший на подкладке из искусственного войлока тонкий медный перочинный ножичек с китайским письмом на ручке. Лезвие было остро заточено.