Превосходство Борна (др. перевод)

Ладлэм Роберт

Борн спрыгнул с фургона и помчался обратно к такси. Когда он вскочил на переднее сиденье, то заметил, что деньги, разбросанные по полу, были уже подобраны.

— Довольны? — спросил таксист. — Вы и в самом деле дадите монет в десять раз больше, чем бросили под мои недостойные ноги?

— Хватит, Чарли Чан! Сюда подойдет машина от насосной станции, и ты сделаешь все, что я тебе прикажу. Ясно?

— Вы хоть сами-то понимаете, сколько это будет — вдесятеро больше баксов, чем вы уже выбросили на пол моей дряхлой и жалкой колымаги?

— Понимаю. Сделаешь работу — сможешь получить

и в пятнадцать раз больше. Подгони машину к краю стоянки. Я не знаю, как долго придется ждать.

— Время — деньги, сэр!

— Заткнись!

Ожидание заняло целые двадцать минут. Когда же наконец показался коричневый седан, то Борн увидел то, на что раньше не обратил внимания: оконные стекла у этой машины были тонированы еще сильнее, чем у фургона, и, кто бы ни сидел внутри, разглядеть его было нельзя. А затем, в довершение всего, до Джейсона донеслись слова, которые ему меньше всего на свете хотелось бы услышать.

— Возьмите деньги обратно, — заявил шофер. — Я довезу вас до Ло-Ву. И запомните: мы с вами никогда не встречались.

— Что случилось?

— Это правительственный автомобиль, — у нас тут много их, а я не из тех, кто отважился бы гнаться за такой машиной.

— Погоди минутку!.. Да подожди же!.. Я дам тебе в двадцать раз больше и сверх того, если мы доведем дело до конца! Пока я не скажу другого, ты просто поедешь следом: я ведь обычный турист, осматривающий окрестности… Да не ерепенься ты! Сейчас я покажу тебе кое-что. Видишь, в моей визе отмечено, что я инвестирую деньги в предприятия свободной экономической зоны. А инвесторам разрешается осматривать окрестности!

— Вы и впрямь дадите мне в двадцать раз больше? — взглянул шофер на Дэвида в изумлении. — А где гарантии, что вы не обманете меня?

— Я положу деньги на сиденье между нами. Пойми, мне без тебя не обойтись: ты — профессионал высшего класса и можешь проделывать такие трюки за, рулем, какие и нарочно не придумаешь. Деньги, само собой, я не заберу обратно.

— Хорошо! Но держаться от этой машины я буду на расстоянии. Дороги я знаю. Проезд разрешен лишь в некоторых местах.

Через тридцать пять минут, когда седан по-прежнему был в их поле зрения, хотя и находился довольно далеко от них, шофер снова заговорил:

— Они едут на аэродром.

— На какой?

— Есть здесь один. Для государственных чиновников и толстосумов с юга.

— Для тех, кто вкладывает капитал в промышленные предприятия?

— Да. Это же свободная экономическая зона.

— Я тоже один из таких инвесторов, — произнес Борн. — В моей визе четко об этом сказано. Давай же быстрее! И хватит болтать!

— Между нами и тем седаном еще пять машин, и я, как мы договорились, буду держаться от него на почтительном расстоянии.

— Но мы же договаривались и о том, что ты будешь тащиться за ним лишь до тех пор, пока не получишь других указаний. Сейчас ситуация изменилась. И не трусь: у меня деньги, которые я инвестирую в китайскую экономику!

— Нас остановят у ворот. Позвонят по телефону.

— Я знаю имя банкира в Шеньжене!

— А знает ли он ваше имя, сэр? И знакомы ли вам названия фирм, с которыми вы должны были бы иметь дело?

Если да, вы сможете смело поговорить с охраной у ворот. Но если банкир в Шеньжене вас не знает, вас задержат за дачу ложной информации. И вам придется оставаться в Китае до тех пор, пока не будет проведено полное расследование. А на это уйдут недели, а то и месяцы.

— Но мне нужно догнать эту машину!

— Как только вы приблизитесь к ней, вас расстреляют.

— Черт тебя подери! — заорал Джейсон по-английски и тут же снова перешел на китайский: — Послушай, у меня нет времени на объяснения, но мне необходимо увидеться с тем человеком, что в ней!

— Меня это не касается, — отрезал шофер.

— Не выходи из ряда и рули прямо к воротам. Я — пассажир, который нанял тебя в Ло-Ву, вот и все. Я сам буду разговаривать с охраной.

— Вы слишком многого хотите! Мне еще ни разу не попадались такие пассажиры, как вы.

— Делай, что тебе говорят! — сказал Джейсон и вынул из кобуры пистолет.

Джейсон едва мог справиться с бешено колотившимся в груди сердцем. Аэродром был невелик и предназначался исключительно для привилегированной публики. Резкий контраст между типичными западными бизнесменами с традиционными «дипломатами» и теннисными ракетками в руках и несшими свою службу солдатами в униформе, вытянувшимися по струнке, раздражал Джейсона. Они так же резко отличались друг от друга, как оливковое масло и вода.

Обратившись по-английски к переводчику, который переводил все исключительно точно караульному офицеру, Борн прикинулся сбитым с толку американским чиновником, которого направили сюда из консульства на Куин-роуд в Гонконге для встречи с одним должностным лицом из Бэйдцзина. Имя этого лица он запамятовал, но, поскольку уже встречался с ним в Госдепартаменте в Вашингтоне, уверен, что они узнают друг друга. Он дал также понять, что к этой встрече весьма благосклонно относятся некоторые высокопоставленные товарищи из Центрального Комитета. Выслушав его тираду, ему вручили пропуск — правда только на вход в здание аэровокзала. Когда же, поблагодарив, он спросил, может ли задержать такси на случай, если оно понадобится позже, то получил утвердительный ответ.

— Если хочешь получить деньги, будешь ждать, — сказал Джейсон шоферу на кантонском наречии, забирая деньги, лежавшие на сиденье.

— Вы вооружены, и у вас злые глаза. Вы собираетесь убить кого-то.

Джейсон посмотрел на шофера.

— Меньше всего на свете хотелось бы мне убить человека в той машине. Но если и придется это сделать, так только в целях обороны.

Коричневого седана с тонированными стеклами в окнах на стоянке не было. Быстрым шагом, но так, чтобы не привлекать к себе внимания, Борн прошел через вестибюль аэровокзала к зеркальному окну, и тотчас у него заломило в висках от злости и разлетевшихся в прах надежд: снаружи, на взлетном поле, он увидел правительственную машину — тот самый седан. Она стояла на покрытой гудроном площадке всего лишь в пятидесяти футах от него, но путь к ней, словно задавшись целью помешать освобождению из плена Мари, надежно преграждала стена из стекла и бетона.