Приходи на Паддингтонскую ярмарку

Смит Дерек

– О!– Касл резко выдохнул. – В какое время?

– Ну... около пяти минут второго.

– Хорошо. Теперь опишите свои действия подробно.

Остин неловко передернул плечами:

– Я снял револьвер «Уэбли Скотт» с колышков на панели...

– Оружие всегда висит на «стене»?

– Почти всегда. Мы считаем его частью декораций.

– Продолжайте.

– Я переломил раму – она сочлененная, а не жесткая,– и потянул экстрактор.

– Освобождая барабан?

– Да. Я следовал обычной процедуре: повесил револьвер на

колышки после того, как забрал его у Майкла Трента после занавеса в третьем акте... Было пять целых холостых патронов и один стреляный в барабане.

–Да?

– Я вынул стреляную гильзу, достал и просмотрел пять оставшихся холостых патронов и добавил еще один из коробки, которую Викс вручил мне, затем проверил работу револьвера и вновь заполнил барабан. После этого повесил револьвер на колышки.

– И вернули коробку с патронами Виксу?

–Да.

– Гмм. – Касл почесал подбородок. – Действительно ли вы уверены, что эти шесть патронов были холостыми?

Остин не сомневался:

– Я не мог спутать боевой патрон с холостым. Они сильно отличаются внешне. – Помреж сделал паузу, а затем резко сказал. – Викс подтвердит мои слова. Когда я вешал револьвер на колышки, оружие было заряжено безопасными холостыми патронами.

– Да. – Старший инспектор поудобнее уселся в кресле. – Итак, вы с Виксом стояли в вестибюле. Та часть отделена от главной сцены двойными дверями. Они были открыты?

– Нет. Закрыты для начала первого акта.

– Таким образом,– спокойно заметил Касл,– в то критическое время, когда заряжали револьвер, вы с реквизитором были одни?

– Мне не нравятся ваши намеки!– вспыхнул Остин.

– Я ни одного не сделал. – Старший инспектор выглядел опасно спокойным. – Но хочу напомнить вам, мистер Остин, что было совершено убийство. И ваша собственная небрежность облегчила задачу убийцы.

Остин покраснел, а затем побледнел:

–Я...я не понимаю...

– Прежде чем стрелять на сцене из револьвера, нужно получить лицензию в полиции.

– У нас есть лицензия,– возразил помреж.

– Но не думаю,– мягко сказал Касл,– что именно на этот револьвер. Поскольку регистрационный номер револьвера спилен, его вполне можно считать незаконным оружием.

Остин выглядел недовольным:

– Оружие предоставил реквизитор.

Касл почесал щеку:

– Еще одно. Ствол следовало заварить. Даже если бы вы запихнули в него ком бумаги, это сильно затруднило бы задачу убийцы.

Остин погладил ожог на руке:

– Наверное, вы правы. Но ни у кого из нас и в мыслях не было... – Он замолчал, а затем категорически заявил: – На репетициях мы использовали оружие из реквизита. Но автор пожаловался, что оно напоминает игрушечное. Режиссер согласился: у него страсть к реализму. Он решил использовать настоящее оружие с незаваренным стволом. Хотел, чтобы ничто не мешало создать реалистичный выстрел.

Касл иронически хмыкнул:

– Он хотел, чтобы зрители

увидели убедительное убийство.

Остин замер, а затем громко выдохнул:

– О Господи!

– Что такое?– поинтересовался Касл.

Помреж медленно и неохотно произнес:

–Ваши слова... они поразили меня. Именно их произнес Майкл Трент в своей уборной перед шоу.

– О?– Касл сделал пометку в блокноте. – Повторите их, пожалуйста.

Остин неохотно пробормотал:

– Майкл сказал мне: «Обещаю, что сегодня зрители увидят убедительное убийство».

– Как и произошло. – Касл уронил карандаш на поверхность стола. Шум его падения показался очень громким.

Помреж нервно произнес:

– Совпадение.

– Но странное,– заметил старший инспектор. – Возможно, вам следует объяснить.

Остин кратко пересказал, что смог вспомнить о своем разговоре с Майклом Трентом. Касл молча слушал. Когда помреж закончил, старший инспектор сухо констатировал:

– Интересно. Но вы не ответили на мой первоначальный вопрос.

Губы Остина сжались.

– Мы с реквизитором были одни,– процедил он.

Лоуренс вежливо кашлянул:

– Двойные двери были закрыты. Но вестибюль с пультовой стороны не заслонен, не так ли?

– Нет,– нахмурился Остин. – Его видно из кулис. Любой проходящий там мог нас видеть. Но не думаю, что кто-то видел.

– Ничего не поделаешь,– пожал плечами Касл. – Придется поверить вам на слово.

Внезапно Остин с нажимом произнес:

– Почему я мог хотеть навредить Лесли? Черт побери, я любил ее!

Брови Касла взлетели вверх.

Остин отвел взгляд, сердясь на себя и чувствуя себя глупцом.

– А она любила вас?– спросил Касл.

– Нет. – Остин резко засмеялся. – Она знала, как использовать мужчин. Но не любила никого, кроме себя... и Майкла Трента.

Касл вспомнил фотографию на стене уборной мертвой женщины:

– Трент? Я...

Дверь актерского фойе с шумом распахнулась. Остин нервно вздрогнул, Касл прикусил язык, а стенографист провел на странице блокнота зубчатую линию.

Только Лоуренс остался спокойным. Он пристально и с явным восхищением глядел на изящную фигурку девушки, стоящей на пороге.

– Где,– спросила она,– старший инспектор Касл?

Стив закипел:

– Послушайте, юная леди, я...

Ему не дали закончить. Зубы девушки даже щелкнули от переполнявшего ее гнева:

– А! Значит, это вы!..

Она приблизилась к Каслу, как красивая разъяренная тигрица к добыче.

Лоуренс с интересом рассматривал ее. У нее были миндалевидные глаза, изогнутые брови, широкие скулы и крошечный, но волевой подбородок. Прическа состояла из красиво спадающих локонов. И фигура – великолепна.

Она сделала паузу, упираясь руками в красивые бедра, и выпалила в лицо Каслу:

– Вы – очень гадкий человек!

Лоуренс усмехнулся:

– Все, Стив, я от вас отрекаюсь!