Приходи на Паддингтонскую ярмарку
Шрифт:
– Да. Пояснить?
– Если обещаешь не грузить меня наукой.
Пенрин усмехнулся и поманил его пальцем:
– Тогда иди сюда. Братец Медведь заслуживает более близкого осмотра.
Лоуренс повиновался.
– До некоторой степени это животное – музейный экспонат, пережиток прошлого,– начал Пенрин. – Таксидермисты сегодня уже бросили наполнять шкуру опилками и закреплять чучело проволокой. В настоящее время они сначала моделируют тело, а затем натягивают на него шкуру... Мишка демонстрирует
– Способные остановить пулю двадцать пятого калибра.
– Да. Если подумать, набитая голова не сильно отличается от коробок с тряпьем, которые используют наши баллистики, чтобы поймать пулю в лаборатории.
– Продолжай,– попросил Лоуренс.
– Как ты знаешь, пуля вошла в открытую пасть зверя. Она проникла через небо ниже носа и пошла под небольшим углом вверх. Пробившись сквозь дюймы кожаных обрезков, она, наконец, застряла в прочном внешнем слое, который не дал ей выйти через заднюю часть мишкиной головы.
– И, конечно, под мехом ее не видно.
– Правильно,– кивнул Пенрин. – Фактически пуля исчезла. Ничто не указывало, что она там есть. Если бы тебе не взбрело в голову заглянуть в пасть медведя...
Лоуренс пожал плечами:
– Вы, конечно, исследовали пулю.
– Да. Даже если бы она расплющилась и деформировалась, мы смогли бы утверждать по весу, что это калибр 25. Но пуля почти не пострадала: она прошла через набивку чисто и сохранила метки. Мы сможем сопоставить ее с пистолетом, который ее выпустил.
– Пока я слежу за твоей мыслью,– заметил Лоуренс. – Он показал на бечевку. – Теперь объясни это.
Пенрин заговорил с детским жаром:
– Она отмечает траекторию пули. Мы смогли вычислить точный угол входа и спроектировать линию к началу.
Лоуренс поднял палец:
– Это возможно, только если вы уверены, что сама цель не перемещалась.
Пенрин усмехнулся:
–Уверены? Да Мишка весит тонну. И он надежно прикреплен к возвышению. Чтобы его сдвинуть, потребуется не меньше полудюжины рабочих сцены.
Лоуренс вспомнил страсть режиссера к реализму и его настойчивость в использовании всего «настоящего». На этот раз он почувствовал к нему благодарность за это.
– Тогда удар пули... – начал он.
– Тут же поглотился,– закончил Пенрин. – Сомневаюсь, качнулся ли Мишка хоть на долю дюйма.
Лоуренс кивнул.
–А как вы определили угол входа пули?– поинтересовался он.
– Мы проследили линию входа пули в обратном направлении с помощью одного из наших специальных устройств. Оно посылает назад тонкий луч света.
– Отмечая траекторию пули?
– Да. Пятно от фонарика попало
– С академической точки зрения все это очень интересно,– заметил Лоуренс. – Но,– пессимистически добавил он,– вы лишь доказали то, что мы уже знаем. Едва ли это поможет.
Пенрин не расстроился:
– Я положу это в копилку своего личного опыта.
Лоуренс не разделял его оптимизма. Мрачно кивнув на прощание сержанту, он вышел через открытые двери в задней части сцены.
Когда он подошел ко входу в уборные, то развернулся и внимательно посмотрел на сцену. Отсюда он мог видеть обратные стороны раскрашенных панелей, образующих «стену» на сцене, но сам вестибюль оставался невидимым. Но сделав несколько шагов за кулисами в направлении входа на пультовой стороне, он четко увидел ту «стену» вестибюля, на которой был закреплен револьвер.
Слегка хмурясь, он вернулся в коридор с уборными.
Коридор был пуст, но до ушей донеслись голоса. Они не были громкими, но звучали жестко и настойчиво. Голоса принадлежали Дугласу Дензилу и Пенни Валентайн. Казалось, эти двое ссорились.
Дверь с золотой звездой стояла открытый. Лоуренс подошел поближе. Он был готов бесстыдно подслушивать.
Когда он приблизился, в злом тоне Дензила удалось разобрать слова:
– ...максимально используй это, моя сладкая. Дорогому Майклу недолго осталось играть Регана с тобой в роли Мэрилин.
Ответ Пенни прозвучал неразборчиво, но сердито.
Дензил спокойно продолжал:
– Или Ромео с тобой в роли Джульетты. Скажи мне, сладенькая, он действительно так хорош в постели?
В его голосе явно слышалась ревность. Не давая девушке возможности ответить, он дерзко продолжал:
– Ты увидела бы, что я – лучше!
Ее ответ прозвучал холодно, как кусок льда:
– Ты льстишь себе, Дуглас. Но если ты настолько хорош, как считаешь, неужели я достойна такого совершенства?
– Ты мне вполне подходишь,– прохладно заметил Дензил.
Как позже Пенни сообщила Лоуренсу: «Он смотрел на меня так нагло, словно я – призовая свинья на ярмарке».
– Ты уверен?– Пенни говорила с почти неконтролируемой яростью: – Не обманывайся. Взгляни на сухую статистику. Например, моя фигура неплоха, но едва ли роскошная. Бюст 34, талия 22, бедра 34. Рост пять футов три дюйма. Вес...
– Прекрати, Пенни. Словесный стриптиз тебе не идет.
Пенни в ответ рассмеялась:
–У меня свои недостатки. Тебе придется с ними примириться.