Приходи на Паддингтонскую ярмарку

Смит Дерек

– Это будет нелегко,– вздохнула Пенни,– но лучше я расскажу вам, чем полицейскому. Я...

Она замялась.

– Не торопитесь,– улыбнулся Лоуренс.

Пенни начала снова:

– Майкл... Майкл не говорил мне, что Лесли была его женой. Я знала, что у нее имелась некая власть над ним, но сначала казалось, что это не имеет значения. Она относилась к нему требовательно, а он... вел себя тактично. Он знал, как держаться с ней. И думаю, у нее были причины не демонстрировать на людях свои права на него.

Лоуренс медленно кивнул.

Пенни

немного покраснела:

– Мы с Майклом... стали любовниками несколько месяцев назад. Встречались тайно. Он объяснил, что Лесли ничего не должна знать. Не говорил, почему, а я слишком его любила, чтобы требовать объяснений.

– Любили?

– И сейчас люблю. – Румянец Пенни стал гуще. – Майкл для меня – единственный на свете. Если придется его потерять...

– Вы его не теряете,– сказал Лоуренс.

Она поблагодарила его теплой улыбкой:

– Мы пытались держать нашу связь в тайне. Но это было нелегко. Мы жили в малочисленной, очень тесной группе, а наша жизнь вращалась вокруг пьесы. Это – один из недостатков, когда пьеса долго не сходит с афиш: вы узнаете своих коллег слишком хорошо. Дуглас Дензил вскоре обнаружил нашу тайну. Думаю, Труди Энн тоже знала. Мало что проходит мимо нее, благослови Господь ее маленькое сердечко. – Тон Пенни был вполне снисходителен, а в словах не чувствовалось никакого жала. – К счастью, сама Лесли узнала последней. Лишь вчера днем в уборной Майкла...

Пенни вновь замялась, а затем заговорила быстрее:

– Она, конечно, подозревала. Я ей никогда не нравилась. Полагаю, это была профессиональная ревность. Но к концу все стало еще хуже...

Майкл тоже страдал. Она все больше относилась к нему как к собственности. Вновь стала требовать от него... – Пенни замялась,– физической близости. Майкл ненавидел все это, бедняжка.

Лоуренс хранил сочувственное молчание. Девушка продолжала:

– Все становилось хуже и хуже. Пришлось прекратить наши встречи. Лесли превращала жизнь Майкла в ад. И он слишком много пил, бедняжечка. – В красивых глазах девушки вспыхнул гнев. – Она разрушала его жизнь. А я вынуждена была наблюдать.

– А что она делала вам?– спросил Лоуренс.

Пенни чуть пожала плечами:

– Для меня у нее был свой кинжал. Она старалась испортить мне выступление в каждом спектакле. Не то, чтобы это имело значение, пока Майкл любил меня. – Ее губы дрожали. – Но я боялась потерять его. Я видела, что Лесли удается отдалить нас друг от друга. Наконец, я больше не могла этого выдержать. Я пошла к Майклу и сказала ему...

–Да?

– ...что он должен порвать с Лесли... или со мной.

– Вы считаете это разумным?– спросил Лоуренс.

Пенни смахнула слезу:

– Разве вы не понимаете? Ультиматум был моим единственным шансом. Я должна была заставить его действовать, прежде чем станет слишком поздно. До того, как Лесли... – Девушка перевела дух. – Лесли убивала его. И убивала его любовь ко мне.

Она отпила немного кофе.

Это, казалось, взбодрило ее. Она продолжала:

– Когда я сказала ему это, он был потрясен. И тогда... я поняла, что он все еще любит меня. Он... он сказал, что скорее умрет, чем будет жить без меня. Поклялся, что порвет с Лесли. С ее согласия или без.

Лоуренс ничего не сказал. Но лицо его стало серьезным. Пенни продолжала:

– Я знаю, что вы думаете. Но это неправда. Он не обратился к убийству.

– Надеюсь, что нет,– и Лоуренс мысленно добавил: «Ради вас».

– Майкл не убийца!– отчаянно заявила Пенни. – Вы должны этому поверить!

– Попробую. Пока ничего не могу добавить. Продолжайте.

Пенни отвела взгляд:

– Я не знала, что Майкл – муж Лесли. Он не сказал мне даже тогда. Но он поклялся, что разорвет власть, которую она над ним имеет. Он собирался сказать ей, что любит только меня. – Она слабо улыбнулась. – Я верила ему. Но, должно быть, он вновь утратил храбрость. Начал пить еще больше, чем когда-либо. Это отразилась на его работе. На прошлой неделе он опоздал на все спектакли. Вчера днем вновь был выпивши. И ему все еще не удалось сказать Лесли правду. Тогда все решилось само собой. Лесли, должно быть, подозревала нас, но никогда не знала наверняка. До тех пор, пока...

Она сделала паузу, а потом решительно закончила:

– До вчерашнего дня. Она вошла в уборную Майкла во время второго антракта. И застала меня в его объятьях.

Лоуренс пробормотал:

– И сказала: «Ты об этом пожалеешь. Обещаю!»

– Как вы узнали?

– Не имеет значения, Пенни. Продолжайте.

Девушка тихо произнесла:

– Лицо у Лесли сделалось злым. И... каким-то испуганным, как ни странно. Как будто рухнула ее последняя надежда – выражение отчаянное и мстительное одновременно. – Девушка сжала кулаки. – Она напугала меня.

Лоуренс бодро сказал:

– Ну и ладно. Вы разъяснили несколько моментов. Но это лишь половина истории. Теперь вы должны сказать мне про свидетельстве о браке.

Пенни кивнула. Ее лицо изменилось.

– Это непонятная история,– неуверенно начала она. Утром кое-что произошло, из-за чего я чувствую себя несчастной. Но теперь все кажется довольно глупым... Даже не знаю, смеяться мне или плакать.

Ее губы изогнулись. С явной непоследовательностью она заметила:

– Боюсь, Дуглас – весьма неумелый шантажист.

– Дензил?

– Да. Это он дал мне свидетельство.

– В самом деле?– Глаза Лоуренса ничего не выражали.

Пенни вновь кивнула:

– Я не могу рассказать эту историю никому, кроме вас. Уж конечно, не полиции.

– Разве вы не доверяете полицейским?

– Наверное, доверяю. Но мне они не нравятся.

Лоуренс улыбнулся:

– И никому не нравятся. Особенно с тех пор, как они встали на охрану морали и дорожного движения... Расскажите мне о Дензиле.