Приходите за счастьем вчера

Darena

Майклсон пошевелился, по-хозяйски вольготно раскинувшись на постели, нашаривая рукой исчезнувшую женщину, и невольно привлекая взгляд. Ноздри Кет затрепетали.

«Красивый. Сукин сын…»

Сунув ему в руки свою подушку, чтобы успокоился, подхватив телефонную трубку и одежду Элайджи, женщина, накинув халат, прокралась в свой будуар, где, разыскав первое попавшееся платье, трусики, балетки, скользнула в коридор. Кого искала, Кет нашла довольно скоро.

– Я хочу, чтобы Вы и остальные горничные помыли стёкла в верхнем коридоре, мисс… – она

вопросительно подняла брови, припоминая имя горничной.

– Солей, – ответила девушка. – Но я мыла их вчера вечером.

– Я хочу сегодня, неужели непонятно? – Металл, лязгнувший в голосе брюнетки, заставил горничную быстро согласно кивнуть.

Мелочная месть как укус комара, но если нельзя немелочно, то хоть так... Второпях одевшись в первом попавшемся свободном салоне и выбросив из головы все мысли о бывшем муже, Кет поспешила к сестре.

Катерина подала чашку с чаем Елене и, сев за спиной сестры, начала, высунув от усердия кончик языка, расчёсывать той волосы. Приподняла пряди на затылке, фиксируя.

– Не туго?

– Нет.

– Давай рыбий хвост? – Старшая близняшка хихикнула, кивнув, за что получила суровый оклик: – Не крутись.

Через несколько минут всё было готово и, довольно обозрев голову сестры, Кетрин торжествующе заключила, подавая круглое зеркало:

– Таки не зря я пять лет наблюдала за показами. Смотрись.

Став перед зеркальной дверцей и направив зеркало в руке напротив, старшая начала разглядывать прическу.

– Ну и как?

– Кол утверждает, что у тебя руки из…

– Стервец и негодяй! – жизнерадостно резюмировала Кет.

– Он жестоко ошибается.

Обхватив руками плечи Елены, Кет склонилась, поставив подбородок на макушку близняшки. Зеркало отразило две похожие круглые мордашки. Только для одной из девушек беременность вкупе с ударно проведенной ночкой давали о себе знать, а другая казалась бледной лилией на фоне полыхающей цветом розы – тоненькая, без намёка на румянец и с обрезавшимися скулами. И от младшей сестры это не ускользнуло. Зажмурившись, она прошептала:

– Прости меня.

– При чём тут ты?

– Это я виновата, живи ты в Мистик Фоллз, ничего бы не случилось.

Катерина промолчала о своих подозрениях насчёт документов – пока не поговорит с Элайджей, это только подозрения.

– Камень с крыши не считается? – хмыкнула Елена, приказав: – Перестань.

– Ну, я же прирожденная эгоистка. – Кет улыбнулась сквозь подступившие слёзы, крепче сжав пальцы. – Испугалась и тебя потерять.

– Я знаю, – Елена расплакалась, обернувшись, прижавшись мокрой щекой к шее Кетрин и разглаживая складки рукавчиков фонариком на белом сарафане сестры, – всё знаю. Я чувствовала тебя там.

От неё не пахло фиалками – за время пребывания в лапах Перейры ароматы тела и волос выветрились, заменившись дурманом из пота и пыли, а в гостинице и здесь не было привычной косметики. Невесомое доказательство неблагополучия неожиданно остро царапнуло сердце Кет, заставив задрожать.

Казалось, она стояла целую вечность, прижав голову своей двойняшки к груди и гладя по волосам, пока Елена выплакивала случившееся с ней горе. Что бы ни говорили вчера Элайджа и сестра, а оно произошло – слушая, как колотится сердце её половинки, Катерина знала это так же ясно, как и что Земля движется вокруг Солнца. Но нет ничего бесконечного – иссякли и их слезы. Пригревшаяся и погрузившаяся в дремотно-тихое состояние, как бывает когда наплачешься, Кет с криком отпрыгнула, почувствовав ощутимый щипок за попу.

– Ты что?!

– Я хочу мести, – мило пояснила Елена, скрючив пальцы и придвигаясь, – за свои неудобства.

– Нет-нет… – сообразив, что ждёт дальше, Катерина нырнула под стол и, став с противоположной стороны, предупредила: – Я беременна, мне нельзя такие стрессы.

– За пятки можно.

– Это несправедливо…

Но посетовать на несправедливость природы, из-за которой только одна из близняшек боялась щекотки до поросячьего визга, времени не было – одетая в удобный комбинезон с короткими шортами, Елена изящным движением тренированной девушки перелетела через угол стола, и нужно было снова спасаться.

– Мне там даже помыться не давали, – к этим словам бок Кет удостоился нового щипка и, взвизгнув, женщина предпочла дать дёру к дверям. Метнувшись через гостиную в холл – прицельно брошенная в Елену подушка задержала сестру, да и салки всегда были её коньком, – хохочущая брюнетка заметалась в поисках убежища и, не найдя ничего лучшего, схватила ещё одну подушку, прикрывшись ею как щитом и осторожно пятясь вверх по лестнице.

– Пощади!

– Никакой поща… – но свирепая фраза оборвалась. Елена неожиданно успокоилась.

– Ты такая благоразумная, – Кет показала язык и с силой швырнула в сестру подушку, едва не свалив с ног и отбегая на несколько шагов. – И всё равно ничего не сделаешь. Глубоко беременные женщины…

И, наконец, увидела, точнее обострившимся из-за беременности обонянием уловила одеколон причины резко сменившегося настроения Елены. Она переступила с ноги на ногу, прежде чем обернуться.

Элайджа, наблюдавший за ними уже с полминуты с площадки верхнего этажа, начал спускаться.

– Доброе утро, дамы. Извините, что прерываю, но нужно поговорить.

– Надеюсь, по существу, а не как вчера? – переполненное радостью оживление ушло из голоса Катерины, и он стал звонким и чётким.

– По существу, – его взгляд задержался на стянутом лентами под грудью белом сарафане. В этом платье и со сколотыми волосами бывшая жена казалась похожей на девушек, дочерей плантаторов начала девятнадцатого века. Он не жалел, что «наградил» её ребенком – рожать Катерине в самый раз, но всё остальное… – О том, что вы натворили.

– Доброе утро. – Елена присела на диван. – Для начала я хотела бы поблагодарить Вас за помощь. Вчера была не в состоянии, но я всегда буду помнить тех, кто достал меня оттуда.