Приходите за счастьем вчера

Darena

– Это не я прихожу, а твои родственнички прыгают за дверью.

– Почему ты сразу не впустила?

– А вдруг ты или Мария не одеты?

– Кер!

– Ладно, они сказали, что курица не солёная и вообще отказались ужинать.

– Потому что ехали к тебе. – Клаус быстрым шагом вошёл в палату. – Привет, родная.

– Привет. Эл?

– Как ты?

– Всё в порядке.

Братья эти пару дней не отходили от неё дольше, чем на несколько часов – Клаус едва ли не кормил с ложечки, Элайджа такую бурную деятельность не развивал, но мог пялиться на неё в течение очень долгого времени,

и только Кол с Керолайн приносили с собой веселье. Такое поведение родственников было не совсем удобно, но ни Бекка, ни Мария, чьи отец и мать не уступали Майклсонам, не думали возражать. Они не помнили. Будущий фармацевт, Бекка могла объяснить с научной точки зрения всё случившееся с памятью, но это оказалось совершенно неважно, когда коснулось её – от самого факта у обеих девушек заходилось сердце. Поэтому они с Марией и остались в одной палате на двоих – по ночам, когда посетителей не пускали, а страшные мысли одолевали с новой силой, компания гасила беспокойство, в одиночестве переходящее в ужас.

– Меня совершенно не желают замечать? Здравствуйте, дамы.

Бекс, очнувшись от мыслей, увидела вошедшего в палату Деймона.

– Ну, должны же и тебя где-то прокатывать, – распахнув объятия, она крепко обняла подошедшего мужчину. – Нам уже рассказали, как ты нас искал.

– Неужели превратили в героя без страха и упрека? – Потрепав девушку по щеке обернулся к Марии Сальваторе.

– Да нет, – фыркнула брюнетка. – Скорее уж в чистильщика отходов.

– Кто?

– Орланд в деталях рассказал о Вашей страсти к чистоте, Деймон.

– А он не рассказал о своей страсти к длительным полётам с лестницы?

Они препирались ещё долго, сев на любимого конька, а Ребекке было просто хорошо – после пережитого все неурядицы и сомнения насчёт сохранения их с Сальваторе дружбы казались такими глупыми и ничтожными, что в кругу своей семьи, к которой уже давно относился и Деймон, девушка о них вовсе не думала.

– Ей нужно забывать обо всём. – Элайджа сделал сильную затяжку. – Мы с Ником хотим разобраться с этой историей до конца, но Бекка…

– Будет мешаться под ногами, – резковато закончил Сальваторе.

– Да. Мы хотим, чтобы пока она не касалась этого, желательно, вообще не знала. У тебя скоро съёмки в Швеции, и хочу тебя попросить…

– Я возьму её с собой в Швецию. На восхождение.

– Спасибо, – с чувством сказал Элайджа, потушив сигарету. – Ты столько сделал, и снова оказываешь огромную услугу нашей семье.

«Я оказываю услугу себе…»

– Не стоит, Бекс и мне не чужая.

Будь Элайджа менее поглощён планами, его бы наверняка насторожила двусмысленность фразы Сальваторе, но он уже погрузился в размышления и довольно кивнув поспешил сообщить новости Николаусу.

Полтора месяца спустя. Великобритания. Лондон.

– Привет.

– Привет, – они стояли на выходе из терминала и явно мешали остальным, но Сальваторе не обратил внимания – оно было сосредоточено на зарёванном лице и красных глазах Ребекки. – Всё так плохо?

– Меня посадили под домашний арест. Пришлось бежать.

– Через окно? – накинув на плечи девушки куртку, он улыбнулся. – Как? Мимо ваших церберов комар не пролетит.

– Не пролетит, – нервно хихикнула блондинка. – Немного снотворного, и вуаля.

–

Ты напоила братьев?!

– Очень надо! Охрану.

– А Эл или Ник знают, где ты? – И ответил сам. – Нет.

Звонок в особняк Майклсонов отвлёк его на пару минут, и они пошли на выход к стеклянным дверям.

– И что сказали? Это же Элайджа, да? – боязливо поинтересовалась Бекка. Сальваторе вовсе не понравилась эта неуверенность нашкодившей девчонки, но он предпочёл отшутиться.

– Как бы поточнее, он активно претендует на мою задницу. Точнее не он сам, а некие его подчинённые. Поехали домой, милая, там всё расскажешь поподробнее, как было.

– Я просто рассказала им, что мы вместе, и ты сделал мне предложение. – Она снова стала спокойной и уверенной. Или надела маску таковой: – Надеюсь, ты не злишься?

– Нет, я же сказал, что отношения с братьями – твоё личное дело. Вот и такси.

Спустя час, Ребекка уже разливала по чашкам чай у него в квартире, пересказывая реакцию братьев на свои откровения и заодно выплёскивая обиду. И ещё заставляя внешне невозмутимого Сальваторе кипеть то ли от ярости, то ли от ревности, а скорее от всего сразу. Наконец, она присела на диванчик и сделала глоток напитка, большими серыми глазами глядя на мужчину.

– Знаешь, это всё не страшно, покричали и ладно, но я боюсь, что они меня не простят и через много времени. У нас в семье никто не прощал: ни мама нас, ни Ник Джорджа.

– Они тебя любят, ты их сестра, – привлекая девушку к себе за плечи, ответил Сальваторе. – Поэтому, я надеюсь, вскоре всё уляжется.

– Да?

– Сейчас уже поздно и тебе нужно спать, а завтра с утра первое что сделаю – встречусь с Элайджей.

– Всё у нас получится хорошо, – Бекка одним махом осушила чашку и ласково провела ладонью по его ещё влажным после душа волосам. – Я в ванную?

– Беги. – Сальваторе крепко поцеловал девушку в губы и прижал к себе. – Не к месту, но спасибо за чай и за всё здесь.

– Всё?

– Тут чисто и хорошо. Хотя, – он улыбнулся, обхватив запястья девушки двумя пальцами, – подозреваю, что это счастье от нервов и ненадолго.

– Ну… Если ты захочешь, я буду включать пылесос и заваривать чай не только в нервных обстоятельствах. За отдельную плату, конечно.

– И снова ты Майклсон до мозга и костей. А как же чувства?

– Тогда уже Говард, все Майклсоны – люди больших страстей. Но чувства непрактичны. Ты можешь составить мне компанию в ванной. Немножко позже.

– Тебе нужен мой якорь?

Пошлость сказанная вовремя бывает невероятно полезна – позабыв о собственном напряжении, Бекка звонко расхохоталась.

– Определённо, да! Мне нужно держаться за самый высококачественный якорь.

Она ушла плескаться, а Деймон отставил чашку с недопитым чаем. Добродушное выражение лица исчезло, стоило захлопнуться двери в ванную комнату. Как-то совсем не так он представлял начало совместной жизни с Бекс, куда более радостным, но дело было даже не в этом. Деймона злило, что Ребекка не понимала основного – она имела право решать сама с кем и как ей жить, и прощать её совсем не за что. То, что творят Майклсоны – несусветная глупость, а Бекс же явно испытывала чувство вины… Получается вины за то, что выбрала его, Деймона Сальваторе, в мужья.