Приходите за счастьем вчера

Darena

– Уже пять «Раtеr» и три «Аvе», ты серьёзно?

– А что тебя так беспокоит? – Стефан хмыкнул, – не мог же я зайти просто так. Не мешай.

Вздохнув, старший выслушал ещё один круг и после направился к священнику, тщательно очищавшему подсвечники на амвоне, окружавшие алтарную статуэтку.

– Здравствуйте, mоn реrе. У меня к Вам будет несколько вопросов по поводу экспозиции…

– Как вы находите церковь, сын мой?

Более дурацкого вопроса Деймон давно не слышал. Церковь и церковь,

как все церкви, но из вежливости он сообщил:

– Крайне симпатичной.

Очевидно, это определение всё же оказалось не самым приятным для священнослужителя, потому что на его лице промелькнуло странноватое выражение, но подоспевший Стефан спас положение, переведя внимание на себя.

– Прошу прощения, отец Бонифаций, что прерываю вашу беседу, но прав ли я, что у вас здесь храниться осколок чаши из рук самого святого Ремигия?

– Епископа Реймского, – автоматически дополнил священник, с явным удовольствием сообщив: – Да, сын мой, вы хотели бы посмотреть?

– Был бы счастлив.

И они отошли вглубь церкви, оставив Деймона в гордом одиночестве с тряпкой в руке. Вздохнув, он сунул тряпку в подсвечники и направился туда, откуда доносились, как ему казалось, гнусавые голоса его брата и отца Бонифация, упоённо толкующих о каких-то чашах, подвигах при Суссоне и последующего за ними культа посуды. Но он решил не мешаться.

– Святому Ремигию и посвящена эта церковь, я правильно понимаю?

– Ему и святому Сидонию.

– Сен-Сансскому…

– Апполинарию. Вы не слышали?

– К сожалению, нет. Вторая статуя его?

– Да, – демонстрируя не по возрасту резвость, а так же явную гордость за своё детище, в глазах Деймона не слишком сообразующуюся с христианским смирением и прочими добродетелями, о которых они рассуждали, старик прошёл к большой мраморной статуе.

– Великолепно, особенно замечательно получились одежды.

– Это копия и неплохая ещё прижизненной статуи.

– Кто бы мог подумать, что это было возможно во времена древних франков…

– Её делали не франки, Сидоний Апполинарий считался известным поэтом и политическим деятелем в Риме, прежде чем стал епископом Клермонтским.

Окружённый высокими стенами, негромкими голосами, ароматами ладана и погасших свечей, Деймон почувствовал, что впадает в прострацию.

– Не он ли состоял в переписке со святым Ремигием и оставил панегрики?

– Именно он. Оба жили в одно время, поэтому храм посвящён обоим святым. – Отец Бонифаций поправил букетик у подножия статуи и поднял голову и обратился к Деймону: – Вы, молодой человек, хотели спросить по поводу экспозиции?

– Да. – Деймон выразительно поднял брови. – Хотя мой брат объяснит вам лучше, так как вопрос касается его лично.

– Так это вы интересуетесь экспозицией, сын мой?

– Увы, нет.

Как и все, мы обращаемся к Богу чаще не в радостные моменты.

– А в какой печали?

– Заболела моя невеста. Поэтому я и посетил город – основное место назначения монастырь, ведь именно там располагается знаменитое собрание статуэток всех святых, но сначала хотел бы узнать разрешено ли его посещение вне тех сроков, когда он открыт. Он женский, и не будет ли это воспринято как… inducas in tentationem********, в некотором роде.

– Об этом совершенно не стоит тревожиться. – Знание юношей латыни произвело на старикана неизгладимое впечатление, и лицо его залучилось благодушием ещё больше. – Но о каком собрании речь?

– Дева Мария в окружении святых. В драгоценном уборе из бриллиантов.

– Простите? Где именно?

– В алтаре основного храма. Мне рассказывали, что помимо собрания там же прекрасные миниатюры Джулио Кловио рядом с алтарём, и другие известные работы.

– Вас ввели в заблуждение, либо вы спутали. Единственная статуя находится в столовой, а из картин лишь небольшое изображение Пресвятой Девы у алтаря.

– То есть хотите сказать, что монастырь беден и остальное россказни?

– Монастырь может быть беден только слабостью веры, – вздохнул священник. – Но да, материально он не роскошен.

– Вы уверены в этом?

– Совершенно, я был там с визитом не так давно. Тем более там сейчас реконструкция, все памятники культуры вывезли ещё до её начала. Однако это место старое и там возносилось много молитв, поэтому даже если не найдёте, что собирались увидеть, то посетите его.

– Вы правы. Благословите, mоn реrе?

– Pax Domini sit sempre tecum, filius meus********.

– Больная невеста? – с иронией вскинул бровь Деймон, когда они вышли из церкви.

– Ввиду её отсутствия. А ты предпочитал сообщить о больном брате?

– Если на голову, то я бы даже не покривил душой. – Но продолжения реплики не поступило, и Стефан с лёгким удивлением скосил взгляд на Деймона. – Ничего нет, как я и говорил.

– Либо не показывают в дни визитов.

– Почему?

– Это уже вопрос сложнее… Что-то не так?

– Наоборот. – Деймон закрыл глаза, снова открыл и ещё раз перечитал сообщение, поступившее, пока они были в церкви: – Ребекка нашлась в Барселоне. И Мария тоже.

Испания.

– Ну наконец-то. Так, это просто суперподушки, – пропыхтела Керолайн и со стопкой вышеназванных предметов, такой пышной, что приходилось придерживать подбородком, не давая рассыпаться, спиной вошла в палату, где лежали обе девушки. – Вы будете с ними как суслики в спячку, сто процентов.

– Привет, – встав с постели Бекс забрала две подушки. – Ты как по расписанию приходишь.