Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
Ополоснув чашки и поставив их на мойку, он улыбнулся раздававшемуся негромкому девичьему пению из ванной, с удовольствием оглядел небрежно сброшенную Беккой на стул одежду – ещё одна странность, обычно присутствие женщины в квартире, точнее такое хозяйское присутствие женщины, его почему-то злило, – и собирался уже открыть туда дверь, когда раздался звонок в дверь. Вздохнул – Деймон уже догадывался, кого принесла нелёгкая на ночь глядя, – и открыл дверь.
– Дать бы тебе по роже, но меня больше интересует, где Бекка?
– И тебе добрый вечер. – Через порог
– Я забираю свою сестру домой, Сальваторе, – нетерпеливо бросил Николаус. – Позови её.
– Она тебе не вещь, чтобы её забирать, да и теперь это сделать проблематично. Бекка купается. Оставь её в покое до завтрашнего утра, а завтра всё обсудим.
– Я сам разберусь, а ты… – с уст Клауса сорвалось непечатное выражение.
– Не думаю. – Голубые глаза Сальваторе приобрели льдистую холодность. – Убежала она от вас и вашего хамства, а что убежала ко мне – дело второе. Между прочим, – Деймон оскалился в улыбке, – ты вот-вот переступишь порог частной собственности, и у меня появится эксклюзивное право тебя пристрелить. Или, на худой конец, врезать как следует.
– Деймон, – раздался из ванной мелодичный голос, заставивший Майклсона подобраться. – Кто не успел, тот опоздал, теперь никакого совместного душа минимум до утра…
Клаус мгновение смотрел на появившуюся в коридоре довольно улыбающуюся сестру, закутанную в слишком большой для неё мужской халат, босую и рассыпавшимися по плечам мокрыми волосами. Потом на Сальваторе. Потом снова на замершую в оцепенении Ребекку. И вдруг до Майклсона дошло с очевидностью, что этот ублюдок её трахал. Имел как хотел и, вероятно, уже не раз. И сделает это, когда он уйдёт, потому что Ребекка предпочла ослушаться, и интересы семьи…
Быстрым шагом подойдя к ней и схватив блондинку в охапку, он попытался выставить её из квартиры и тут же получил мощнейший удар в челюсть. С трудом удержавшись на ногах и в ужасе закрыв лицо ладонями, Бекс опустилась на пуфик: рядом кипела животная ярость – упавший Клаус сумел схватить Деймона за ноги и рвануть на себя, теперь они катались по полу прихожей. Оба были в одной весовой категории, ловкие и тренированные – вопрос, кто одержит верх оставался открытым. Она медленно развела пальцы и взглянула через просветы.
– Не нужно. Ник, пожалуйста! Так ведь нельзя… Деймон! Дей!!
Глупый лепет – Бекс никогда не видела до этого настоящих драк, их мерзости, далёкой от киношных схваток в фильмах с Джеки Чаном, которые любила с детства, не слышала какое бывает оглушительное, хриплое дыхание и грязная речь. Жившая в тщательно оберегаемом мирке, она в оцепенении смотрела на то, как искажаются животной яростью замазанные кровью из чьей-то разбитой скулы или носа лица обоих мужчин. Пусть Бекка и не могла понять всей силы скрытых ударов по почкам и печени, захватов за шею, но сквозь слёзы ясно видела обезображенные ненавистью, совершенно чужие лица любимых ею людей и этого было достаточно.
– Прекратите, иначе я вызову полицию! Прекратите! – Конечно, никто не слушал плачущую девушку. – Пожалуйста, прекратите…
Завизжав,
– Бекка? Бекка? Возьми её, лёд в холодильнике…
Тело было невесомым, голоса раздавались откуда-то со стороны, а перед глазами кружил звездопад, но прикосновение чего-то холодного заставило вздрогнуть и капавшие слёзы из глаз усилились. Заскулив от внезапно охватившей всю правую сторону лица сильной боли, девушка открыла глаза. Перед ней было склонённое лицо Деймона, со следами крови на губах, и она снова зажмурилась.
– Прости, – скорее почувствовав, что не так, чем поняв это, он быстро вытерся рукавом. – Открой глаза. Попробуй пошевелить челюстью и открой, потом закрой рот.
Бекс послушалась – всё удалось.
– Со мной всё в порядке, дорогой, не сломано, – она села и, почувствовав короткое пожатие руки Деймоном, взглянула на стоявшего в нескольких шагах брата. – Ты всем доволен, Ник?
– Мне жаль, что я случайно ударил тебя, – взгляд его серых глаз смягчился, но лишь на мгновение, а в следующую минуту подбородок упрямо выпятился, – но не о том, что хотел сделать. Ты должна вернуться домой.
Она долго молчала, наконец, отложила салфетку со льдом. Странно, и в первую очередь, это было странно для самой Бекки, но её голос не дрожал:
– Нет. Я не оспариваю долга перед семьёй, но решать, где мне жить и с кем, в этом, я вам ничего не должна, брат. Ни-че-го. Ты не спрашивал никого, когда привёл Керолайн. И да, на всякий случай, – Ребекка холодно улыбнулась, с неожиданной ясностью и ужасом понимая, что нет никакого равноправия в их желаниях, и Ник всегда будет сильнее в его «хочу», и если она хочет, чтобы было по прежнему, она может только уступать, что сейчас рушит отношения с ним, но какой-то бес подталкивал выговориться, – я не желаю видеть тебя на своей свадьбе, братец. Мне восемнадцать, а наследство после двадцати одного нахрен не нужно. Пусть будет платой за мои долги за семейные ценности.
Николаус подошёл погрузил заляпанные кровью пальцы в светлые пряди сестры и поцеловал в макушку. Голос его изменился от чистой, словно медицинский спирт ярости:
– Сейчас считай, как хочешь, но поверь, ещё придёт день, когда ты пожалеешь об этом и приползёшь к нам, как побитая шавка. Просто поверь мне, однажды он наступит.
– Убирайся из этого дома, сукин сын, – как ни не хотел Деймон не вмешиваться в семейный разговор, но всё равно не выдержал, вскинувшись.
Клаус сделал шаг назад, скривил губы в ледяной улыбке и вышел из комнаты, а потом и вовсе из квартиры, даже не закрыв двери в прихожую.