Приходите за счастьем вчера

Darena

– Я тоже схожу пройдусь, сначала в самолёте, потом в поезде – нужно размяться.

– Ломота в суставах одолевает?

– Брысь.

– Ну-ну…

К ночи немного потеплело, ветер с северо-востока, с побережья принёс тяжёлую влажность, и снег всё же пошёл. Мягкий и мокрый, он падал пышными хлопьями, быстро укутывая давно остывшую землю, когда Кетрин вместе с коляской спустилась к уже ожидающему её мужчине. Оглядев её придирчивым взглядом, он сунул в карман коляски бутылку вина и пошёл рядом, разглядывая застывшее синим кристаллом ночное небо и хвойные деревья, высаженные ещё отцом Джорджа вдоль дороги. Крайне дорого ему обходилось поддержание в должном порядке семейного наследия – одно из обязательств

при получении наследства, помимо просто сумасшедших налогов за сам дом, которое Джордж почему-то предпочёл всучить именно ему, хотя Элайджу интересовала исключительно компания, но, пожалуй, оно того стоило. Приятно знать, что его девочки будут жить в красивом месте… Сердце неприятно ёкнуло от мысли, что будет, если в корпорации начнутся серьёзные проблемы, но он отогнал её, скосив взгляд на женщину рядом. Правду говорят – самая сексапильная жена немного смешна, а Катерина с коляской была нелепой и смешной именно потому, что крайне сексапильна в своих вечных чёрных джинсах в облипку и длинных перчатках – женщины так не выгуливают детишек. Или нет – такие женщины не выгуливают детишек. Принцесса была прекрасная, погода была ужасная…

Эта мысль развеселила, и он снова с лёгким сердцем отдался созерцанию уснувшего вечера.

– Решил устроить пикник под кустом? – спустя пару минут вдруг вполголоса спросила Кет, пряча ладони в муфту и идя по дорожке. – Знаешь, а пить одному – прямой путь к алкоголизму?

– И не надейся.

– На что именно не надеяться? Что ты станешь алкоголиком или что поделишься горячительным?

– А ты что предпочтёшь? – Вдохнув носом в затяг, так что холодный воздух начал давить на лёгкие, поинтересовался Элайджа.

– Алкоголизм – пролонгированная прибыль, пара глоточков – краткосрочная. И отдача разная. – Кет капризно надула губы. – Я даже не знаю…

– Жаль разочаровывать, – прищурившись, он оглядел видневшуюся впереди полянку кустов, уже припорошенную полупрозрачным слоем осадков, – но тебе здесь не светит никакой прибыли, просто собираюсь закопать свою удачу.

– Как это?

– Мы, если был снег, вместо монеток в пудинге закапывали вино в парке. При этом никаких опознавательных знаков оставлять было нельзя, а на следующий день, или через день – зависело от силы снегопада – кто сумел найти первым, тот мог загадать желание.

Наконец выбрав куст, он так и сделал – бутылка теперь темнела на белом тонком слое снега, а новые снежинки уже скатывались по гладким стеклянным бокам, цепляясь за этикетку и пробку.

– А вот это – рискованная инвестиция, Майклсон, – заглянув в коляску и убедившись, что девочки по-прежнему спят, констатировала Кетрин.

– Ты думаешь, я её не найду, если приду снова?

– Я уверена, что кто-то это сделает раньше тебя. И захапает всю удачу.

– Но тут никого нет. – Вскинутая бровь. – Кроме нас с тобой.

– А я не могу позариться на чужую удачу? – Кет энергично вскинула голову, капюшон шубки от резкого движения тут же свалился.

Аккуратно стряхнув с её волос по цвету таких же, как и соболь, тут же рассыпавшиеся по ним снежинки и вновь водрузив мех на место, Элайджа обхватил её лицо ладонями поверх капюшона.

Их диалоги теперь были всегда такие из-за невозможности поднимать важные для них темы – скорее неровные и бессмысленные, чем наполненные истинными чувствами, но ему нравилось с ней разговаривать и так. В отличие от той же, совершенно пустой болтовни Керолайн, чьи мысли скакали как блохи, он отлично понимал, что хотела сказать Катерина. Он не поверил брату. Он поверил бы во многое, но ей быть предательницей по части бизнеса –невозможно.

– У нас с тобой будет счастливое Рождество, кошечка. Я не собираюсь ни с кем притворяться.

Медленно кивнув своему отражению в его зрачках, Кет позволила оставить до боли

крепкий поцелуй на губах. Но понимать происходящего – не понимала, да Элайджа и сам себя не очень понимал, но ему захотелось зарыться, впечататься всем телом в единственное светлое пятно в этом доме, когда он возвращался. Прошлое и её предательство не исчезло, не забылось, но сейчас, когда будущее не сулило радости, конкретно в эту минуту он предпочитал успеть пожить настоящим.

– Мы же договаривались, – осоловело пробормотала Кет позже, глядя как он поглаживает её голень. – Девочки не погуляли часу, ёлка не наряжена, а мне уже очень хочется спать.

– На балконе воздух не хуже, спят как сурки, а я не видел тебя две недели.

– Эл, я хочу задать вопрос, – отдёрнув ногу, Катерина нахмурила брови, и он понял, что жена испытывает неловкость. – Мы можем дарить подарки на Рождество? Или ты их тоже выбросишь?

Повисла пауза, рука Элайджи замерла на мгновение, а после продолжила круговые поглаживания. Кет уже не рассчитывала на ответ, когда услышала ровное:

– Я люблю твои подарки и никогда их не выбрасывал.

– И кольцо с часами? – она посмотрела на его левую руку.

– Кольцо лежало дома. Передадим Златке, когда вырастет.

О часах он не ответил, Кетрин больше не спросила, а о кольце Элайджа слукавил – он лежало в бардачке его повседневного автомобиля, припаркованного в гараже.

Рождество и вправду было счастливым, а Новый год, когда из Италии прилетели Елена с Колом, и того лучше. Для Кетрин по крайней мере, которая в полной мере наслаждалась жизнью и вниманием к своей персоне со стороны Элайджи. Это было очень неожиданно, но он и вправду уделял ей время. Точнее делал так, что, будучи вместе со всеми, они одновременно почти постоянно были и вдвоём. Кетрин терялась в догадках почему, но инстинктом чувствовала, что эти перемены как-то связаны с его странным поведением последние месяцы. С утра до ночи занятая дочерью, крайне увлекшись прогулками с Дени на лошади и собственным поступлением на отделение менеджмента, она махнула на всё рукой, но сейчас эта странность высвечивалась ярче. Учитывая, что в лучшие времена конфетно-букетного периода на праздники внимание со стороны вечно увлечённого работой и кучей других вещей Элайджи было огромной редкостью, а их отношения не сдвинулись ни на йоту с ночи его возвращения из командировки, она не могла не задумываться, что всё это значит и наблюдать исподтишка за мужем – благо возможностей было масса. Но он был таким же, как и всегда: чуть в стороне ото всех домашних хлопот, бесконечно терпелив к капризам выводка младших Майклсонов, и самодовольно раскрепощён в компании Нейтленда и братьев.

– И что тут было? – поинтересовался Кол при виде капель крови на белоснежном снегу. – Интересные латиноамериканские страсти или простецкий мордобой, к которому наша мисс Пирс имеет природную склонность?

– Нет, – приложив снег к разбитому носу, Элайджа покосился на копошащуюся на снегу женщину, тщетно пытающуюся подняться. – Просто кому-то нужно меньше есть, пятая точка перевешивает.

– Сам виноват. Я говорила, что не умею хорошо кататься и не хотела, – вычищая шапочку от комков снега и кидая его в бывшего мужа, безжалостно сообщила Кетрин. – Мы вообще выросли на Юге, а там снега нет.

– Но Елена-то ни на кого не заваливалась, и никому не вмазала по носу лыжнёй, – не преминул заметить подоспевший Нейтленд, – наоборот, лидирует. Хотя выросли вы, как я понимаю, вместе.

– Вы едете или страдаете с врачами? – подъехавшая Керолайн фыркнула, обдав лицо зятя и бывшей невестки снегом из-под лыж. – Ник и Елена уже почти внизу, а я связалась на свою голову и всё продула.

– Едем, – Элайджа встал и, быстро оттолкнувшись, поспешил за ней.

– Уже… – Нейтленд встал на лыжню, отыскивая в снегу палки …