Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
– Кстати, я знаю одного замечательного журналиста, он и фотограф тоже, много снимал лошадей. Правда, теперь он журналист в Азии. Останься на обед – покажу его сайт и работы.
– Давай, – Дэйв оживился и пошёл быстрее к дому. – Как его зовут?
– Кэл Андерсен. Мы с ним познакомились в Америке, когда я работала в журнале. У него очень много историй о всяких замках, он долго прожил в Азии и видел много интересного. И Дени будет рада тоже – они с ним когда-то были знакомы, хотя она вряд ли помнит.
– Понятно... – мальчик нахмурился и надвинул шапку на лоб. – Я поеду домой. Забыл, что не могу. У меня занятия.
– По-прежнему стрельба?
– Да, – он скосил взгляд на брюнетку
– Круто, – оценила и вправду великолепный результат Кет. – А я тоже в твоём начала учиться прилично стрелять.
– Тебе было интересно? Ты охотилась?
– С отцом на уток.
– А дальше?
– Если честно, то не особенно увлекалась. Я просто посещала курсы самообороны, и это было короткоствольное, непрофессиональное оружие.
– Пригодилось?
– Нет. Но всегда может пригодится.
– Папа, и дядя Элайджа и дядя Кол стреляют больше восьмидесяти. Каждый мужчина должен это уметь, – чуть грустно вздохнул мальчишка, явно кого-то цитируя.
«Да уж, эти сапожники с сапогами…» Кетрин уже знала, что Дэвида совсем не привлекает стрельба, но он тянулся изо всех сил, чтобы доказать отцу, что достоин его.
– Дейв… Тебе ведь не очень хочется на занятия, а ты только из-за Дени не идёшь обедать со мной. Наверное, тебе не интересно, что она маленькая и докучливая, но у неё больше нет старших братьев. Она тебя любит и очень гордится. Достаточно только десять минут в день, тем более ты уже тут. Дени не говорит, тебе совсем её не жалко?
– Нет, не жалко, – неожиданно жестоко ответил Дэйв. – По-моему, она не очень-то хороший человек, Кет.
– Это почти обвинение, – помолчав, сказала Кетрин. – Почему ты так считаешь?
– Потому что она врёт. – Мальчишка упрямо выпятил подбородок, став до смешного похожим на отца. – Я не буду говорить, в чём, но мне её нисколечко не жалко.
– Ну, и ладно. Тогда ты сам можешь посмотреть, – порывшись в кармане, она достала телефон, – я сброшу тебе сообщением адрес сайта и имя. Идёт?
– Идёт. Дай пять.
Они распрощались, а Кетрин поспешила на ставший уже привычным обед у Сальваторе.
Больше на том, чтобы Дэвид дружил с Дени, она не настаивала, хотя причину такого резкого неприятия маленькой кузины со стороны хотя вредного, но доброго мальчишки не могла понять ещё долго. Прояснилось всё уже в марте, благодаря случайности, по которой Кет пришла к Аиде одна, без предупреждения и договорённости.
====== Глава XXIV (Часть II) ======
– Она снова у вас? Прошу прощения, – постучавшая в дверь няня вошла в кабинет. София, подняв голову, посмотрела на женщину и снова принялась катать по ковру мячик, бормоча себе что-то под нос. – Сейчас заберу.
Но стоило ей подойти, и до этого спокойная девочка зашлась криком, не желая покидать комнату. И тут же вопросительно уставилась на Элайджу.
– Оставьте её в покое, раз уж приползла. – Майклсон бросил быстрый взгляд. – Она тихая, и пока мне не мешает. Где Катерина, кажется, она забирала обеих?
– Она отправила няню вперёд с детьми, и ещё не возвращалась от вашей сестры.
Последний месяц Катерина едва ли бывала дома дольше, чем он, возвращалась только поспать и таскала детей с собой, курсируя между домом Бекс, а точнее ипподромом, и офисом «Vine&Spirit». По крайней мере, так казалось мужчине. Сказать, что это не раздражало Элайджу, было трудно, но поскольку он сам зачастую приезжал домой поздно вечером, это раздражение не находило реальной подпитки, оставаясь на периферии и рождалось скорее из постоянного общения Катерины с Локвудом, даже если и лишь по скайпу.
– Хорошо. Я её переодену и отнесу к вам.
Они остались одни,
– Софи, – тихо позвал мужчина. – София. – Девочка подняла голову и улыбнулась. – Папина дочка?
– Па… Па...
– Какая ты умница. Ползи ко мне.
– Па…
Подхватив малышку на руки, он принялся снимать с неё комбинезон. Как ни убеждай себя в обратном, а всё это ерунда – не было разделения на папину и мамину, просто Златка была похожа для него на саму Катерину. Его весёлая, быстрая малышка – младшая, но несмотря на неполный год она уже самостоятельно ползала с активностью паровоза, и то тут, то там он слышал её писк или находил под каким-то диваном растерянную и запыхавшуюся Катерину. Элайджу этот бардак веселил – судя по рассказам Елены, бумеранг вернулся спустя двадцать шесть лет к той, которая когда-то ставила на уши весь дом. Златку или, как обычно называл дочку, Рыжика он обожал с нежностью, взращенной долгой, но так и не нашедшей своего полного выражения любовью к её матери, София же была просто подарком судьбы, счастьем неожиданным, и потому за ней Элайджа наблюдал с лёгкой, безоглядной радостью, балуя не меньше Златки. Катерина никакой радости от общения мужа с малышкой не испытывала – он часто ощущал её упорный, безэмоциональный взгляд на себе, когда брал Софию на руки или привозил подарки, – но объясняться с женой по этому поводу не желал. Как и не желал думать о том, что давно пора найти Софии приёмных родителей. Периодически Элайджа делал попытки, но все кандидатуры в итоге оказывались несостоятельными в том или ином пункте, и наконец, решив, что именно сейчас у него нет на эти заботы времени, Элайджа оставил всё как есть.
Он отнёс Софию няне, посмотрел, как девочки плещутся, сидя в ванне, и уже собирался вновь вернуться к документам, когда запыхавшаяся Катерина появилась на пороге дома, впустив за собой в дверь холодный февральский ветер.
– Привет. Рада, что ты уже дома. – Стремительно пройдя холл, она одновременно стряхнула превратившийся в капельки снег с обрамлявших лицо волос и скинула верхнюю куртку. – Ты занят? Хотя, неважно. Нам нужно поговорить, лучше в твоём кабинете. Можно?
– Разумеется.
– Чем скорее, тем лучше.
Но очутившись в кабинете, они оба ощутили минутную неловкость – в последний раз брюнетка была тут в тот день, когда узнала об исчезновении Аиды, и после той давней ссоры подчёркнуто не заходила. Элайджа же немного порадовался её присутствию, хотя прекрасно понимал – только крупные проблемы могли заставить Катерину попросить об этом разговоре. Точнее о разговоре на его территории. Но всё равно ему было дико, что для человека табу входить в комнату дома, где живёт уже не первый месяц, однако и в голову не приходило сказать об этом самой Катерине, возможно, потому, что ему нравилось отсутствие с её стороны каких бы то ни было посягательств на жизненное пространство. Одно дело – иногда, другое – когда к тебе вламываются с элегантностью слона в чайной лавке в любой момент времени.
– Присаживайся, где удобно. Хочешь что-нибудь выпить? – спросил он, увидев, что Кет застыла посреди комнаты.
– Я кормлю, Элайджа, – хмыкнула женщина, – а если захочу чая, воды или молока – поговорили бы на кухне.
– Глупый вопрос?
– Не более, чем моё стояние посреди комнаты с многозначительным видом.
Пройдя к окну, она оперлась о подоконник спиной и ладонями. Несмотря на лёгкий тон, которым она говорила, выражение глаз под тёмными бровями было серьёзным, даже грозным, губы поджаты и плотный чёрный костюм для занятий с лошадьми, ловко обрисовывавший точёную фигуру, лишь сильнее подчёркивал эту суровую атмосферу, и Элайджа невольно собрался.